Вокруг света 1955-02, страница 59

ближайшие вешала с разбросанными на них сетями.

Проходя мимо дома Марты Альф-сон — жены покойного приятеля, ~ Иоган, как всегда, глянул в окно.

Обычно Марта улыбалась и махала ¹ ему рукой, а сейчас окно было задернуто занавеской.

Иоган не решался больше смотреть по сторонам. И пока шел к дому Христиана Шанке, который обещал отвезти его на своем катере к американскому пароходу, и пока шел с Христианом к пристани, так ни разу и не оглянулся.

...Под бортом «Конго» Иоган Мунк сложил руки рупором и крикнул:

— Я — лоцман!

Ждать не пришлось. С парохода спустили шторм-трап. Вахтенный матрос помог лоцману взобраться на палубу и проводил его к капитану. Катер Шанке отвалил от борта.

Лоцман и капитан сговорились быстро. Американец только заметил:

— Пятьсот — дорого, однако обстоятельства не в мою пользу.

Словом, все складывалось благополучно.

Но когда пароход снялся с якоря, Мунк заметил, что капитан и помощники следят за каждым его взглядом, записывают каждое его указание. Стоя у компасов, помощники брали пеленги, чертили схемы. Они изучали путь, по которому вел их лоцман, чтобы потом при необходимости ходить здесь самостоятельно.

Очень не понравилось это Иогану Мунку. Американцы задумали перехитрить его. Ладно, кто кого! Лоцман Мунк умеет охранять свои профессиональные секреты.

Он стал пристально всматриваться будто бы в какие-то важные знаки и приметы на скалистых берегах фьорда, похожих на громадные окаменевшие волны. Он отвлекал внимание американцев от настоящих, действительных примет.

— Чортова дыра!—выругался капитан Стил.

— Да, сэр, плавать здесь трудно,— согласился лоцман. — Но места красивые.

Суровая северная природа не ла-"скает глаз обилием красок. Человеку из других широт здесь все кажется диким и унылым, однако у Иога-на Мунка были свои понятия о красоте.

...Пароход приближался к трем островерхим скалам, выстроившимся в шеренгу, словно солдаты. Их, так и прозвали: «Три солдата». В полную 'воду возле них сталкивались речное "й" морское течения, образуя водоворот. Зазеваешься — пропадешь. 'Закинет корму на меньшего «солдата»— и все! Был пароход —и нет парохода! Гляди в оба, лоцман! При встречных течениях на воде образуется «сулои» — белая пенистая полоса.

бот и сейчас впереди на зеленоватой, усыпанной солнечными бликами роде протянулась такая полоса. Раз-*ве не красиво?" Теперь надо застрп^-рить машину, продвинуться по инер

ции на два корпуса и, положив руль «право на борт», дать «полный вперед». Корму отнесет от скалы.

Иоган Мунк провел пароход возле «Трех солдат» так спокойно, словно здесь не существовало ни малейшей опасности.

Томас Стил приложил два пальца к козырьку:

— Благодарю вас, мистер лоцман, вы сделали это артистически.

Иоган Мунк уже сосредоточил свое внимание на другом. Справа по носу должна была открыться скала «Вдовушка Хильда» с одиноко торчащей сосной на ней. Красоту этой сосны Иоган Мунк не променял бы на все пейзажи с самыми роскошными сосновыми лесами. Он знал ее во всех видах: накрытую белой зимней шапкой, обсыпанную молодыми свет-лозелеными побегами, обмытую дождем, когда ствол становится внизу совсем черным, выше бурым и, наконец, почти красным. Если сосна, встречая Мунка, под натиском ветра клонила вершину влево, надо было командовать рулевому: «Держать пять градусов правее!» Вот что значила для лоцмана одиноко торчащая сосна на скале «Вдовушка Хильда».

Сразу же за поворотом пароход едва не уперся в каменную стену.

Гранитную скалу «Бараний лоб» с юга вымыло, отшлифовало волнами, а к северу она все больше и больше обрастала мхом. Ближе к солнечной стороне мох был густозеленым, к теневой — постепенно бледнел, а с северной стороны был уже совершенно седым.

Едва показалась эта седина, Иоган Мунк скомандовал:

— Лево на борт!

«Конго» сделал последний поворот и вошел на внутренний петерс-дальский рейд, похожий на большую чашу, обрамленную холмами и скалами. Несколько белых облачков висело над рейдом.

Капитан скомандовал: «Отдать правыД, якорь!» — и взял лоцмана под руку: -

— Прощу вас сюда.

В штурманской рубке он подвел лоцмана к карте Петерсдаль-фьорда, какой Иоган Мунк никогда прежде не видел. К тому же вся карта была испещрена карандашными пометками. Помощники капитана во время этого перехода немало, видно, потрудились. Они подметили-таки несколько знаков, которые лоцман особенно держал в секрете.

— У меня к вам один лишь вопрос, — капитан разгладил загнувшийся угол карты.

Ну нет, старый лоцман не собирался отвечать на вопросы. Только этого еще не хватало — выдавать свои тайны. Иоган Мунк потянулся к пачке сигарет.

— Разрешите?

— Курите, — капитан придвинул к лоцману сигареты. — А вопрос следующий: почему вы повели нас юго-западным проходом, тогда как северо-западный менее опасный?

Иоган Мунк будто рассматривал марку сигареты, а на самом деле поверх нее изучал карту. Он ничем не выказал досады... Какая там досада! Злость закипала в нем. С незапамятных времен норвежские лоцманы накапливали опыт безопасного плавания в своих шхерах, создавали целые системы ограждений и были хозяевами шхер. Сам Иоган Мунк за последние годы тайком накрасил на скалах Петерсдаль-фьорда десятка полтора знаков. И вот вам, пожалуйста! Пришли какие-то заокеанские прощелыги с новенькими картами, на которых напечатаны сведения о нескольких знаках, являющихся его собственностью. Обнаружили их, вероятно; два маленьких американских траулера, что заходили сюда в прошлом году, будто бы укрываясь от шторма.

Сейчас американцы не могли пройти без помощи лоцмана, но если их провести еще несколько раз, они изучат подробно фарватер и наплюют тогда на всех норвежских лоиманов.

Все же лоцман ответив капитану почти любезно:

53