Вокруг света 1955-04, страница 12

Нгуен Вана. Ночь была звездная, но душная и насыщенная тоненьким звоном москитов, как будто кто-то трогал длинную невидимую струну, протянутую через .всю долину. Зеленым светом вспыхивали и гасли огоньки летающих светлячков. Далеко-далеко угадывался в темноте силуэт трехглавой вершины «Три острова», самой высокой горы в провинции Тай-Нгуен. На склонах плясали трепетные языки (пламени. Это горел кустарник, на месте которого будут новые -пашни.

Миновав бамбуковую рощу, мы снова увидели внизу строительную площадку и остановились, пораженные изумительным зрелищем. Сотни огромных бамбуковых факе-

ду стволами, покрытыми зеленым мхом, протянулись лианы, толщиной с якорный канат; на них' черными комочками висят вниз головой спящие летучие мыши. Какая-то яркая птица с длинным хохолком на остроклювой голове и пышным оранжевым хвостом прыгает с ветки на ветку и покрикивает басом: «Вуот^от-вот! Вуот-вот-вот!»

Вдруг я ощущаю острую боль на сгибе правой руки: к ней присосалась зеленая пиявка. Я вижу, как она раздувается, набухает от крови, становится коричневой.

— Не срывайте ее! — успеваег предупредить меня переводчик. — Если сорвете, на руке останется глубокая ранз.

Вьетнамский дворик.

лов и (мощных карбидных ламп пылали на плотине, на обоих берегах реки, на прибрежных откосах. Свет их отражался в темной воде, и казалось, что бушующим огнем охвачена вся река. Тысячи людей с коромыслами на плечах длинными вереницами спешили к плотине...

На следующий день мы были уже далеко от плотины Тхан Хуонг.

Свернув с шоссе, машина кое-как прошла еще несколько километров по лесной травянистой дороге и остановилась у чуть приметной тропинки, уползающей в лес. Дальше мы отправились пешком.

Только что глаза слепило яркое солнце, лицо обдувал ветерок, а здесь, в лесной чаще, полумрак, душно, все тело покрывается тяжелой, липкой испариной. Пахнет прелыми листьями, болотом...

Ветви деревьев сплелись так густо, что сквозь листву над головой не видно даже кусочка неба. Меж

Он вынимает из кармана спички и чиркает ими о коробок. Спички не зажигаются — уже успели отсыреть.

Наконец одна спичка воспламеняется, и переводчик подносит огонь к пиявке. Пиявка корчится, извивается, затем сваливается с руки в траву.

Теперь переводчик идет по тропинке первым. Он объясняет, что пиявка конвата прыгает на человека с листьев дерева. Через каждые десять минут переводчик останавливается и внимательно осматривает мои руки, ноги, шею, ищет пиявок в волосах. Сам он успел смахнуть с себя уже пять пиявок, прыгнувших на него с кустов.

Где-то близко слышен шум падающей воды. Это ручей, который струится по почти отвесной скале, а затем пропадает в высокой, острой, как бритва, «тигриной траве». Через ручей переброшено толстое бревно «железного дерева». Сейчас из этого дерева делают шпалы для восстанавливающейся железной дороги от Ханоя к китайской границе.

По дорогам мы часто встречали велосипедистов, которые вели свои машины со снятыми цепями. С обеих сторон на велосипедах висело по шпале. Это добровольцы-транспортники доставляли шпалы к насыпи будущего железнодорожного пути.

Все глубже в лес уходит тропинка. Сопровождающий нас товарищ Дык рассказывает, что во время войны партизаны сооружали на таких тропинках искусно замаскированные «волчьи ямы», куда попадали иногда целые отделения оккупантов. Товарищ Дык говорит, что кое-где еще остались такие западни, но теперь они предназначены для лесных хищников. Через минуту после этого рассказа я ловлю себя на том, что иду какой-то неестественной походкой: то высоко поднимаю нош, как будто подо мной не земля, а раскаленное железо, то начинаю волочить их и вытягиваю перед собой руки, как слепой.

Навстречу нам медленно идет женщина, неся на плечах ствол дикого банана. На поясе у нее — широкий остро отточенный нож в бамбуковых ножнах. Жители гор — мужчины, женщины, даже дети — никогда не расстаются с ножом. Он нужен на случай встречи со зверем и чтобы прорубить тропинку; ножом рубят дрова и косят траву для животных, выкапывают из земли питательные клубни диких растений.

— Цяо ти! (здравствуйте!) — обращаемся мы к женщине.

— Цяо уань! — отвечает она взаимным приветствием.

— Далеко ли до текстильной фабрики? — спрашиваю я.

Женщина не отвечает. Внимательно осмотрев нас, она настороженно обращается к товарищу Дыку:

— Кто вы? Откуда? Чего ищете здесь?

Товарищ Дык объясняет, что советский журналист хочет посетить текстильную фабрику.

На снимках: слева (сверху вниз) — центральная улица в городе Тай-Нгуен; Тхи Вын, отличница молодежной транспортной бригады на строительстве плотины Тхан Хуонг; водоподъемное колесо деревенской оросительной системы. Справа — крестьянский домик в горах Вьетбака; этот маленький вьетнамский гражданин воспитывается в детском саду, открытом в джунглях.

ю