Вокруг света 1955-04, страница 10

«Секторы пустоты перед опорными пунктами» — так называли эту землю оккупанты, отобравшие ее у крестьян. В одной только провинции Хын Иен колонизаторы построили пятьсот укреплений, вокруг которых разбросано более двух с половиной тысяч гектаров залежи.

Сейчас крестьянские группы взаимопомощи возвращают к жизни залежные земли. На полях развеваются красные знамена. На крышах дотов играют ребятишки. За колючей проволокой фортов пощипывают траву телята.

Но вот мы вступаем на землю, которая была освобождена Народной армией еще семь лет назад. Дельта Красной реки осталась позади. Все ближе и ближе горы.

Машину неожиданно начинает трясти, по такой дороге быстро не поедешь! Когда-то шоссе было перекопано через каждые три метра широкими поперечными траншеями. Сейчас траншеи засыпаны, но ездить все равно трудно.

Шофер рассказывает, что восемь лет назад он сам по приказу народного правительства принимал участие в разрушении этой дороги. В первые же дни войны, которую развязали колонизаторы против Демократической Республики Вьетнам, крестьяне разрушили более десяти тысяч километров дорог, взорвали все мосты, потопили паромы. Автоколонны оккупантов долго не могли продвинуться ни на шаг, а войска Народной армии тем временем ушли на север в джунгли Вьетбака.

Вьетбак — это горные провинции Северного Вьетнама. Вьет — земля. Бак — север. Вьетбак — северные земли. Вьетбак был главной базой сопротивления французским и японским колонизаторам, колыбелью народной революции 1945 года. Вьетбак — это сердце свободных районов, откуда партия и правительство республики руководили вооруженной борьбой народа против оккупантов.

В течение восьми лет войны каждый день кружились над горами Вьетбака вражеские летчики,

тщетно пытаясь обнаружить резиденцию Хо Ши Мина. Группы вражеских парашютистов-диверсантов наугад опускались в джунгли. Назад не возвращался ни один диверсант.

...Суров и величествен пейзаж Вьетбака. Узкая дорога то круто уходит в горы, поросшие диким лесом, то вьется по глубоким темным ущельям, то спускается в обширные, полные горячего зноя долины. Квадраты полей, где из коричневой воды торчат нежнозе-леные пучки рисовой рассады, чередуются с бамбуковыми зарослями, такими густыми, что сквозь них, кажется, не проберется и курица. Рощи широколистых бананов неумолчно шуршат под дуновением ветра. Вдали колючей стеной встают синие кактусы в рост человека, называемые здесь «костями дракона».

То и дело на пути встречаются бурные горные реки. Автомобиль бросается в них с разбегу, не убавляя скорости, поднимая фонтаны брызг.

И снова на дорогу с гор наваливаются джунгли, теснят ее, сжимают с обеих сторон, царапают по кабине мохнатыми лапами-ветвями.

Яркоперые попугаи, склонив набок голову, удивленно рассматривают нашу машину. Разноцветные бабочки размером с блюдпе порхают над высокой травой. Длиннохвостые желтые ящерицы, раскрыв от зноя пасть, замерли, распластавшись на стволах деревьев.

А вот из леса на дорогу выскакивает пятнистая рысь, секунду смотрит на нас зелеными круглыми глазами, затем долго бежит впереди так близко, что видны даже кисточки на ее ушах.

На широком плоскогорье пасутся стада буйволов и горбатых быков зебу. Босоногий мальчик-па-стух сидит на спине буйвола и читает книжку. Услышав шум автомобильного мотора, животные тревожно мычат, шарахаются в сторону.

— Думают, самолеты летят, — смеется шофер.

На месте взорван-ного моста через реку перекинут висячий бамбуковый мостик.

В годы войны вражеские летчики охотились за каждым буйволом, которого они замечали на поле или на дороге. «Убитый буйвол стоит убитого партизана», — гласил приказ командования оккупантов. Колонизаторы хотели задушить республику голодом. Они бомбили плотины и оросительные каналы, снабжавшие водой рисовые поля, сжигали напалмовым бомбами созревший урожай. На циничном языке захватчиков это называлось вести «битву за рис, без которого мальчик не вырастет бойцом, а боец не поднимет оружия».

Три года назад оккупанты разбомбили ирригационную систему на реке Кау, которая орошала около двадцати пяти тысяч гектаров рисовых полей Северного Вьетнама. В тот год на огромной площади не выросло ни одного колоска риса, плодородная земля засохла, потрескалась от палящего зноя.

После Женевского соглашения о перемирии вьетнамский народ приступил к восстановлению оросительных каналов. В провинции Тай-Нгуен на реке Kav началось строительство большой ирригационной и судоходной системы Тхан Хуонг.

...Бамбуковый дом управления строительства стоит на самом берегу реки. Свежий ветер шуршит на крыше связками широких листьев веерной пальмы. Под ногами хрустит плетеный бамбуковый пол. Сквозь щели в плетеной тростниковой стене видна широкая, полноводная Кау, по которой плывут баржи, груженные камнем, бамбуковые плоты, рыбачьи лодки с цементом.

Внутри дом разделен на части шелковыми полотнищами трофейных американских парашютов. В одних «комнатах» стоят рабочие столы, в других — бамбуковые топчаны с сеткой от москитов. На бамбуковой тумбочке — маленький телефонный коммутатор с медной пластинкой, на которой можно прочесть: «Сделано по заказу американских вооруженных сил. Чикаго. 1953 год».

К стене прислонены велосипеды. К багажникам некоторых машин прикреплены вещи, необходимые технику или прорабу, выезжающему на дальний участок строительства' тростниковая цыновка, легкое одеяло, полотенце, кружка, керосиновый фонарь.

До Суан Зунг, главный инженер строительства, уже не молод. Он один из немногих вьетнамцев, которым ценой тяжелых лишений удалось окончить техническое училище в Ханое. Тридцать лет назад он принимал участие в строительстве железобетонной плотины на реке Кау, которую возводили для орошения необъятных полей французского плантатора Тартарена, бывшего тогда полновластным хозяином этих мест. Сейчас плотина лежит в развалинах .

8