Вокруг света 1955-05, страница 59

Однорогая жирафа

Рассказ

В. САПАРИН Рисунни Н. Гришина

СТРАНИЦА ИСТОРИИ

Игорь хлопнул ладонью по рыжей папке с надписью «Дело № 0016». Синим карандашом, крупными буквами ниже было добавлено: «Особое».

— Ясно одно: тайна Зарудного их очень интересовала, но они ее так и не раскрыли.

— К сожалению, только это и ясно, — отозвался его собеседник и двоюродный брат. — А хотелось бы знать! Уж если семеновская контрразведка завела особое дело и записывала даже бред больного, наверное, тут скрывалось что-то очень ценное.

— А что же им оставалось записывать? Посмотри протоколы допросов: арестованный почти ничего не говорил. Он погиб. Вот резолюция: «Расстрелять». И пометка: «Приведено в исполнение». Да, это был человек!

— А кто он?

— Местный геолог. В партизанский отряд вступил примерно за полгода до того, как попал в плен к белым.

— Постой! Но, может быть, и тайна его — геологическая?

— Ну вот, теперь в тебе заговорил геолог!

Геолог расстегнул студенческую тужурку с блистающими золотом погончиками и взволнованно провел рукой по русым волосам:

— Ну и духотища у тебя тут! Послушай, ты ведь читал «дело» внимательно: какие вопросы задавали Зарудному?

— Ага, тебя задело! Не будешь смеяться над архивными крысами! Я, брат, поступил в ис-торико-архивный институт не потому, что не сдал экзаменов на геологический, как ты меня дразнишь перед девушками, а из самого настоящего интереса к делам давно минувшим. Понимаешь те

перь, что здесь, в пыли веков, на этих потрепанных листах запечатлены такие страницы жизни, извлечь которые на свет так же. увлекательно, как найти какую-нибудь жилу? Сколько тут еще никем не виденного, в этих пластах и напластованиях!

Игорь обвел рукой помещение с низкими сводами, в котором сидели оба юноши. Полуподвал был тесно заставлен деревянными стеллажами. На них лежали перевязанные бечевками кипы бумаг.

— Сюда сложили такой кусок истории...

— Послушай, — нетерпеливо перебил геолог. — Неужели не понимаешь, как это важно? — Он показал на рыжую папку на столе. — Потом будешь читать свою лекцию... Надо же разобраться в тайне Зарудного!

— Спустя тридцать пять лет? Для диссертации по истории партизанского движения? Или для романа? Это, конечно, страшно интересно, — я и сам ломаю голову, — но ты ведь не собираешься писать повесть! Вообще ты практик, как и все геологи. Да, да, Саша!

— Ну тебя с твоими рассуждениями, — взмолился Саша. — Для геологии тридцать пять или сто лет — совершеннейшие . пустяки. Может быть, тут огромнбй важности открытие! Ведь не зря же че ловек отдал жизнь, шГ не сказал ни слова: он хотел сохранить его для Родины...

— Гм... Ты думаешь?.. Каратели расспрашивали Зарудного все про какой-то тайник. Скорее всего; склад оружия. Требовали еще начертить карту. Тут, в сопках, легко запутаться: бывалые охотники иной раз блуждают. И найти путь в партизанский лагерь без точных примет постороннему человеку почти невозможно.

— А что говорил Зарудный?

— Что ничего не знает, что ни-чего не скажет. Обещал скорый конец белобандитам.

— Ты говорил, что они подслушивали даже бред?

— И записывали очень обстоятельно. ПовидимоМу.. записи вел врач. С такой, знаешь, клинической точностью: недоговоренные слова, восклицания.

— Ну и...

— Да ничего наводящего на какой-нибудь след. Обрывки фраз, проклятия мучителям, три раза произнесенное сквозь стиснутые зубы слово «нет!». Вот видишь, кто-то подчеркнул в рапорте: «все оказалось безрезультатным».

— Что-нибудь необычное встречается в этих обрывках фраз?

— Как то в полном забытьи Зарудный произнес: «Однорогая жирафа».

— Что же это может значить? Может быть, пароль?

. — Вряд ли. Жирафы здесь не водятся Для пароля же берут слова- из обыденного обихода. Это могла быть просто случайная фраза. Чегб не скажет человек в бре-ДУ! ' :

'--Случайная? Не думаю,— возразил Саша. — Ты представь себе: человека истязают, чтобы заставить раскрыть тайну. Он мобилизует все свои силы, чтобы со-

53