Вокруг света 1963-03, страница 16

не попытались разыскать шестерых, что, возможно, еще были живы.

Самолет не вернулся на следующий день. В Эскимо-Пойнт сочли более важным и неотложным делом расследование причин смерти трех людей, чьи трупы попали в руки властей. Самолет улетел в Ранкин-Инлет за следователем.

Торговый агент из Падлея собирался отправить на поиск Кийкик своего помощника с собачьей упряжкой. Но, уверенный, что самолет должен прилететь с минуты на минуту, он не сделал этого.

Кийкик с детьми оставили без помощи еще на двое суток.

14 февраля Кийкик слышала, как дважды самолет пролетел над ними. Когда день угас, она поняла, что помощи не дождаться.

Это был момент крайнего отчаяния, но Кийкик не позволила ему овладеть ни одной клеткой своего тела.

Утром 15 февраля, когда самолет летел за следователем по «срочному» заданию, Кийкик закутала Анно-кату и Нешу в куски шкуры и соорудила из обрывка брезента подобие тобоггана¹. Затем шестеро людей, семь дней ничего не евших и голодавших всю зиму, двинулись к Падлею.

Это была отчаянная, почти бессмысленная попытка.

Спотыкаясь как слепые, они продвигались на ярд или два и останавливались, так как Карлак или Айлуак бессильно падали на лед. Почерневшая от мороза, исхудалая, Кийкик отдыхала минуту, а затем безжалостно поднимала их на ноги, и они снова продвигались на ярд или два.

Кийкик тащила детей с диким упорством. Она заставляла себя передвигать ноги, тянула поистине исполинский груз и несла привязанного к спине Ноахака. Она была словно сосуд, наполненный одним — желанием спасти детей.

За шесть часов они продвинулись на две мили; им осталось еще двадцать семь миль.

Было уже темно, когда Кийкик, выгребая снег сковородкой, вырыла яму. В ней все шестеро провели ночь — долгую, злую ночь, когда было слышно, как рядом на озере лед трескался и звенел от разрушительного мороза.

Эта яма должна была стать их общей могилой. У них не было реальных шансов дожить до тусклой, нерешительной зари. И все же, когда серый свет пробился на востоке, Кийкик подняла голову и посмотрела в сторону Падлея. Она все еще не хотела протягивать руку смерти.

В сумрачном полумраке утра она пришла — неминуемо должна была прийти — к ужасному решению.

Очень тихо она разбудила Карлака и Айлуак от похожего на беспамятство сна и рывком поставила их на ноги. Потом она осторожно и нежно закутала двух спящих девочеч шкурой карибу. Старшие дети безразлично смотрели, как она воткнула палки и сложила снеговые столбики над ямой.

Ранним утром 16 февраля три фигуры двинулись, шатаясь, по белому лицу мертвой земли... И позади них спали двое детей.

Утром 16 февраля самолет прилетел обратно в Падлей. В полдень, взяв на борт агента, начали поиск.

П ридя в Падлей, Йаха сразу же подробно объяснил агенту, как найти походную йглу. Самолет полетел прямо к убежищу, в котором Йаха оставил Кийкик. Они сразу нашли его — так _/ же, как могли бы сделать это еще два дня назад. Йглу была пуста.

Снова поднялись в воздух. Самолет словно продирался сквозь сгущавшиеся сумерки; люди на его борту напрягали зрение, стараясь не пропустить что-нибудь живое среди снегов. Они не заметили ничего. Сумерки сгустились, и самолет лег на обратный курс. Агент попросил в последний раз снизиться, когда пролетали над заброшенной хижиной траппера. Сквозь

1 Тобогган — легкие сани.

тьму с самолета увидели у дверей хижины человеческую фигуру с поднятыми руками — извечный и понятный всем зов погибающего о помощи. Пока Кийкик смотрела, как самолет описывает круги перед посадкой, она превращалась из несгибаемого, непреклонного исполине в человека без воли, сил и разума. И когда самолет остановился и полицейские побежали к ней, она смотрела на них с полным равнодушием.

Было почти темно, и они очень торопились вернуться. Где ее дети? Трое из них оказались в лачуге. Где еше двое? Что с ними случилось?

Ясность оставила ее, она ничего не могла объяснить. В полном оцепенении она только чувствовала, как в ней пробуждается давно знакомое чувство. Она, не ведавшая страха на всех этапах своего пути, сейчас вспомнила страх. Она боялась тех, кто ее спас. И она солгала. Уверенная, что Неша и Анноката замерзли, Кийкик сказала полиции, что они умерли и она похоронила их.

На этот раз полиция не спешила разыскать тела. Они доставили Кийкик и трех ее детей в Эскимо-Пойнт, оставив в Падлее констебля с приказом на другой день снарядить на поиски погибших детей собачью упряжку.

Констебль выполнил приказ и поздно вечером 17 февраля добрался до неприметного снежного холмика, под которым лежали Неша и Анноката. Проводник эскимос остановился в ужасе, когда они подошли к могиле и услышали приглушенный детский голосок.

Констебль раскидал снеговые комья, раздвинул еловые ветви и увидел детей. Огражденная от убийственного холода снеговым склепом, Анноката была еще жива. Неша ушла из жизни.

IW/ки этой зимы для всех игальмютов кончились. Но для Кийкик хождение по мукам только началось.

Полет в Эскимо-Пойнт одним махом перекинул мост через глубокую пропасть между нею и «цивилизованной» эпохой. За один день она перестала быть Кийкик, ушедшей от ледяной смерти, и была посажена под арест в маленькой йглу рядом с полицейской караулкой. Она стала преступницей, обреченной жить и умереть по законам, созданным далеко от ее тундры.

Необыкновенную силу духа, страдания, на которые она обрекла себя, оставив Нешу и Аннокату вечно спать, величие ее непокорности смерти — все это свели к выводу; Кийкик убила человека, Кийкик сознательно покинула своих детей в снегу. И по закону Кийкик должна ответить за эти преступления.

Нескончаемые недели провела она в Эскимо-Пойнт, без детей, которых у нее отняли, подвергаемая бесчисленным допросам. Ей даже не сказали, что Анноката жива, пока полиции не понадобилось сообщить ей об этом, чтобы заставить признаться в обмане.

Она вынесла два предварительных рассмотрения дела мировым судьей в Эскимо-Пойнт и была старательно допрошена опытным королевским прокурором, специально прилетевшим из Йеллоунайфа. Защита на предварительном рассмотрении отсутствовала. Решение судьи было: предать Кийкик суду по обоим обвинениям.

Она не знала о том, что именно ее ждет, она знала лишь, что жизнь ее под угрозой. Она держалась.

И тогда была опровергнута столь распространенная у нас «истина» о том, что бесчеловечность человека по отношению к другому человеку является его второй природой,

Судья, рассматривавший дело Кийкик, понял, что закон иногда может обернуться диким беззаконием. В своем обращении к присяжным он энергично призвал их вынести оправдательный вердикт. И к чести шахтеров-присяжных, которые держали в своих руках жизнь женщины, они не признали Кийкик виновной не только в убийстве Утека, но и в «преступной небрежности, которая стала причиной смерти Неши».

Так на шестнадцатый день апреля в 58-м году нашего цивилизованного двадцатого века закончилось для Кийкик хождение по мука*-

Перевод Е. АЛЕКСАНДРОВА

И