Вокруг света 1963-09, страница 50

— Читай, что это?

Ефремов взял в руки поданную муллой грамоту, пробежал ее глазами.

— Что за бумага? — повторил Данияль-бий, повышая голос.

— Пашпорт, — ответил раб на плохом туркменском языке. — «Данный мулле Ирназару для беспрепятственного проезда через места, под державой России находящиеся...»

Данияль-бий взглянул на муллу, тот одобрительно закивал бородой.

— А для чего у пашпорта печать приложена внизу, а не на обороте, как принято у правоверных, а?

— Потому, что в заглавии у нас пишут титул государыни императрицы, а печать по обыкновению ставится внизу: титул значит больше, чем печать.

— Врешь! — крикнул Данияль-бий. — Это делается потому, что Россия хочет унизить нас, владетелей Бухары. Но мы, мусульмане, исповедуем истинную веру, в которой и тебе быть должно, если хочешь видеть мор милость. Примешь нашу веру?

— Веру на милость не меняем.

Аталык побагровел и хлопнул в ладоши. Неслышно вошла стража.

— Пытать его! Три дня. И чтобы не подох!

На третий день жирная фигура аталыка в шелковом халате появилась на пыточном дворе. Приказал поднять русского.

— Ну как? Примешь теперь нашу веру?

Пленник посмотрел на аталыка мутным взором и прошептал слипшимися от крови губами:

— Нет. Не приму...

Данияль-бий хлопнул себя рукой по животу и захохотал.

— Вижу, что смерть тебе не страшна. Аллах простит меня, если я и так приму тебя к себе на службу. — мы любим смелых людей! Развязать его! Жа\ую тебя пинджах-башей. Отныне пятьдесят солдат в твоей команде. Пойдешь с войском в Самарканд — добудь мне пленного. Потом с сыном моим

поскачешь на Персию. Да и Хива еще тебя не боялась...

* * *

Шесть лет прошли в походах и сражениях. Ефремов выучился говорить по-таджикски, объездил почти все среднеазиатские города, все главные дороги, за храбрость был возведен в юзбаши — сто человек конницы под его командой. С пожалованной земли в год имел до 300 зо\отых доходу. К его советам аталык не глух. Молодая персиянка, ключница хана Бухарского, влюбилась в удачливого юзбаши. Что еще, казалось бы, надо человеку: деньги, слава, любовь!

Только все чаще снилась Филиппу другая земля, где леса шумят дремучие, реки полны рыбой, а по бережку красавицы ходят льноволосые. Все. чаще видели его на бухарских стенах у северных ворот, откуда дорога по дамбе уходила в заросшие камышом болотные топи. Дорога на Россию. Трудная, длинная дорога, не добраться до родины.

От столетних старцев-пленников из отряда Бековича, разбитого бухарца» ми, услыхал Ефремов о замысле Петра Великого достигнуть Индии сухим путем. И решил рискнуть — добраться до Индии, а уже оттуда морем в Россию. Стал ждать удобного случая для побега.

...Медленно сыпалось время в песочных часах. Случай не представ \ялся почти два года. Золотом и деньгами жаловал аталык за новые битвы, сабля юзбаши не знала страха, и пули вражьи летели мимо. Наконец надумал аталык послать Филиппа с письмом к правителю Хивы. Одного, под охраной двух всадников из русских.

Когда Данияль-бий со стражей вышел из покоев, где разговаривал с Филиппом. Ефремов велел писцу написать золотом грамоту от имени бухарского хана к правителю Коканда, будто бы посылает хан Филиппа послом в Ко-канд.

— Как так? — вскоичал рыжебородый каллиграфист. — Хан бухарский в ссоое с правителем Коканда!

— Не тебе знать, что будет завтра!' — прикрикнул Ефремов, швырнув на стол кошелек с монетами. Сто золотых послушно стекли с пера на пергамент вычурной арабской вязью. Отдавая грамоту, писец язвительно напомнил:

— Печать хана прикладывается на обороте в левом углу...

Знать, пронюхал, дворцовая коыса,_; про Даниялеву пытку.

Не сказав ни слова, вышел Филипп, хлопнул дверью.

На рассвете три всадника на полном скаку вылетели из ворот Бухары. Цокали копыта. Бежала дорога прямо в Хиву. Но едва городские стены скрылись из виду, всадники свернули на другую дорогу — на Коканд. Пыль-вое облачко погони ни разу не возникло у них за спиной. В городах их встречали как вельмож: по подложной посольской грамоте давали свежих скакунов и столько пищи, что всадники не знали, куда ее девать. Коканд объехали стороной. В городе Маргелан в караван-сарае переоделись купцами, накупили товара и с караваном купцов пошли в Тибет.

Поавителъ Бухары только через два месяца узнает про побег русских Но аталык подумает, что всадники поскакали на север, в Россию, и не по