Вокруг света 1963-11, страница 33

Чуть побелело небо, начали вытаскивать сети. Заработал мотор. Потянули из воды бечеву. Сразу понял Федор: рыба есть. Пошли сети из воды. Плюхаются на днище крепкие рыбины. Вот уж оттянули брезент, чтоб побольше места было на днище. «Центнеров семь», — прикидывает Федор. Хорошо. Все же правильно сделали, что не повернули к берегу. Ну, побросало на волнах. Впервые, что ли, ловят при таком баргузине? Рыбак привычен к волне и штормам...

У лабаза глушили моторы боты и мотодоры, груженные омулем. На днищах навалом лежала крутая, чеканного серебра байкальская рыба.

Начальник гослова Александр Ефимович Савинов делал отметки в записной книжке. Он был весел. Не так плох улов. Он ожидал худшего Вечером задул баргузин, поднял в море волну. Часть лодок вернулась назад к берегу. Остались в море те, кто посмелее и поопытнее. И вот пришли с уловом.

Вот, кажется, и все разгрузились... Не вернулся бот Григория Копылова. Небось на хороший рыбий косяк напал, коль нет его так долго.

Задымили на берегу костры. Забурлила уха в казанах. На еловых острых палках — рожнах — печется рыбацкий омулевый шашлык. А Григория все нет. Ждать больше нельзя.

— Ракеты! — приказал Савинов.

Разрезали небо белые, зеленые, красные росчерки огня. Но тихо на горизонте. В белых барашках море. И нет ответного сигнала.

Многое могло случиться за ночь с рыбаками. Ледяная вода Байкала коварна

— Искать! — приказал Савинов.

Где-то близко должен проходить «М. И. Калинин» На короткой волне полетела невидимая радиограмма.

Не отдохнув, не обсушившись толком, Федор первый вышел на поиски брата. «Что там случилось с Гришей?»

«Прошел он правее, да волной снесло, — прикидывал Федор. — Значит, искать надо в стороне, к Селенге...»

Бот вошел в туманную полосу. Его словно облепило хлопьями со всех сторон. На десять метров не видно. Идти надо тихо, на самых малых оборотах. Вся команда на борту. Осторожно вслушиваются, до рези в глазах вглядываются. Надо все прочистить, все проглядеть. В таких туманах терялись и опытные рыбаки.

Час, второй пробивается бот Федора. И вот — приглушенный удар склянки. Медный звон вырвался справа, еще раз и еще раз.

— На звук!

— Есть на звук, — отвечает Володя.

Сначала видна тень, бесформенная, густая, потом

туман расступается. Покачивается на волнах знакомый бот.

— Эй, есть живые?!

И тут же Федор замечает сидящего на борту брата.

— Гри-и-иша!

Григорий покуривает, улыбается.

— Что у тебя там?

Теперь Федор спрашивает спокойно. Нельзя выказывать своего волнения.

— Сеть на винт намотало, — отвечает Григорий. — Потом сюда в туман выбросило. Перекуриваем.

—■ Так что же смеешься?

— Знал, что придешь. Твоя очередь.

И на обоих ботах разом взрывается смех. Смеются от души, весело, освободясь от тяжкой заботы...

«М. И. Калинин» подходил к полосе тумана. Капитан Анатолий Жук увидел, как бот Федора тянул на буксире своего брата. «М. И. Калинин» дал сигнал. С ботов замахали в ответ: иди, мол, дальше. Капитан поднял бинокль. Сначала нашел Федора, потом Гришу. Оба стояли у своих рубок, смотрели в его сторону. До того похожие, что и не отличишь одного от другого. Оба темные, сухощавые лицом, с веселым прищуром глаз.

Анатолий как-то сказал Федору:

— Хорошо вам, должно, работать. Всегда знаешь: кто-нибудь из братьев рядом.

А Федор, по-свсему хитровато щурясь, ответил:

— А рыбак рыбаку вообще брат. В море нельзя иначе. Надо, чтобы все друг перед другом начисто, без утайки, как одна душа...»

И вспомнив это, Анатолий опять подумал о боц мане, оставшемся на берегу в больнице. Наверное, оь все-таки мало знал об этом парне. Боцман так рвался на берег в Лиственничном, а Анатолий так и не догадывался почему. Боцман хорошо работал, был исполнителен, точен. Вот и все, что мог сказать о нем капитан. Мало! Может быть, что-то большое и сложное копилось в его душе. Когда человеку неспокойно, он