Вокруг света 1963-11, страница 32

ДЕВУШКА И ДОРОГА

Из чапиеной книжки. Я увидел его этюды Мне показала их Клавдия Степановна, тихая женщина с усталыми глазами

Сначала отчетливо виделись синие, зеленые, фиолетовые тона. Потом словно таял туман, и сквозь него проступали море, зазубрины леса на крутых гора к, рыбацкие боты и мотодоры. Чем больше вглядывался я в полотно, тем ярче проступали подробности. Так смотришь в байкальскою воду с берега. Сначала она слепит своей неожиданной чистотой Потом различаешь дно, и отчетливо начинают проступать каждый камешек и рыбьи стайки на глубине.

На одном этюде были дорога, сосны и девушка в красной кофте и брюках. Это он написал вчера. Я знал девушку и знал, куда она шла лесной дорогой. В Хужире ее зовут Маша с Песчаной.

Я познакомился с ней, когда плыл на пароходе. Расхаживала по палубе светловолосая девушка, удивленно смотрела на синие горы, смеялась чему-то своему. «Туристка», — подумал я.

— Стильную девочку везете, — сказал, поскребывая подбородок, бородатый геолог. Он ехал в командировку па Ольхон.

Капитан рассмеялся. Он умел здорово смеяться. Все лицо становилось озорным, как у мальчишки

— Поезжайте в Песчаную, увидите, — ответил капитан

Я запомнил этот разговор и поехал в Песчаную. Это бухта в двадцати пяти километрах от Хужира. Несколько черных бревенчатых изб с белыми крашеными ставнями. А кругом море и пески: желтые, сыпучие.

Машу я встретил на холодильнике Она следила, как закладывают омуля в камеры. У нее был все такой же радостный взгляд, как и на палубе, когда она смотрела на горы.

— Привет! — помахала она мне рукой, как старому знакомому. — Хотите угощу «расколоткой»?

Летом «расколотка» — редкость. Кто же от нее откажется? Это рыбацкое лакомство готовят очень просто: мороженого омуля бьют твердым предметом, присыпают солью и едят сырым.

Потом мы сидели с Машей в ее чистенькой комнатке, где все было белым: и стены, и покрывало, и скатерть. Маша рассказывала о себе:

— Приехала из Гурьевского техникума. Направили помощником мастера. Ш ia пешком зимой от Хужира. Ветер ошалелый крутит песком. Мороз, а снега нет. Упаду, потом встану и опять иду. Выбилась из сил, заплакала: пропаду я тут. Одна в таком месте. Потом увидела избы. Твердо решила: обогреюсь и назад. Уеду с острова. Нашли дурочку работать в такой глуши, где и клуба-^э нет. Зашла в хату. Хозяин с порога удивился: «В такие ветры, однако, л ольхонские пешком не проходят». А мне стало весело, ольхонские не проходят, а я прошла. Останусь здесь... Вот два года работаю.

Живут в Песчаной всего несколько семей, обстоятельно, крепко. И только Маша — одна. Правда, недавно появилась подружка — фельдшер Наташа. Стали жить вместе в одной комнате.

— Конечно, бывает скучно, — улыбается Маша. — тогда собираемся с Наташкой — ив Хужир на танцы или в кино.. Здорово интересно тут работать.

Азаров хорошо написал эту девушку. Она идет легко, и песок хрустит под ее ногами. Она идет так, словно сама себе прокладывает дорогу. Азаров увидел ее. наверное, в то время, когда она возвращалась...

Я знаю маленькую -«айну. Впрочем, ее знают уже многие. На Ольхоне ничего не скроешь. Маша сошла на берег, а ей долго смотрел вслед второй помощник. А потом этот парень — волжанин — не спал в кубрике всю ночь, ворочался и не давал спять другим

Как бы там ни было, но в Хужире об этом узнали сразу. Все тут известно и про тех, кто в море, и про тех, кто на берегу. Да иначе быть не может. Жители Ольхона — особая семья. Даже если приедешь сюда

яг время, то тоже становишься членом этой семьи, принимаешь ее обычаи, привычки и суровую чистоту нравов.

ДВА КИЛОМЕТРА МОРЯ

«М. И. Калинин» не должен был заходить в Б агул ь-дейку. В Хужире трюмы загрузили до отказа. Неожиданно пришла радиограмма: «Срочно зайти».

Капитан повертел в руках бланк. Старпом Никандров сказал.

-- Будем менять курс

«Да, гам что-то случилось», — подумал капитан.

Ьерег проступал в слабом молочном тумане. Густосиние очертания гор. Там, в распадке, текла быстрая речка Багульдейка. В устье ее у зеленого луга раскинулся рыбачий табор. На берегу — лабаз и мол. В Багульдейку на лов омуля из Хужира пришло более половины рыбачьего флота.

«Что же у них случилось?»

А случилось вот что,..

День начинался хорошо, удачливо. Пришел в Багульдейку на своем катерке «Восход» ученый Сергей Иванович Краснощеков. Это особый гость у рыбаков. Лучше Сергея Ивановича никто на Байкале не знает, где ходит сейчас омуль.

На носу катера — две скамеечки. Там можно посидеть, поговорить степенно. Если пришел на борт — торппиться не надо. Сергей Иванович грузный, в движениях не быстрый и любит обстоятельность. Можешь по.:идеть, покурить, поговорить про жизнь, про политику, а уж потом спрашивай: где сейчас рыба? Да и то Сергей Иванович не сразу скажет. Сначала объяснит, что новенькою в науке — ихтиологии. Да это и правильно. Раз он ученый, то должен и рыбакам о своей науке рассказывать. И они понимали, что нелегко этому ученому человеку составлять промысловые прогнозы на омуля.

Первыми пришли на «Восход» к Сергею Ивановичу братья Копыловы — Григорий и Федор. Рыбаки они известные на Ольхоне. Род их весь рыбачий.

В прошлый год попал Федор под сарму. Закрутило ветром бот, понесло. Трое суток мотало по Байкалу. Вышел из строя мотор. Думал: вот и конец пришел рыбацкой жизни. На рассвете из тумана долетел гул мотора Шел на помощь, рыская по воде, брат Григорий.

Кто же мог еще прийти на помощь? Григорий — рыбак опытный. Недавно награжден орденом Трудового Красного Знамени. Орден, говорят, уже пришел в партком, там и лежит, пока не врученный. Вернутся рыбаки в Хужир, тогда уж будет и праздник...

Пришли братья к Сергею Ивановичу посоветоваться, потому что верили ему.

— Где ловить-то сегодня?

Сергей Иванович отвечал не торопясь.

— К тому берегу идите, к Бурятии. Там теплые воды пошли, там- и косяк.

Выходили в море, заранее радуясь удаче. Над водой лежал молочный туман, и солнце сквозь него виднелось белым кругом. Потом туман сразу развеяло, и открылось густое, голубое небо и перекаты зеленых волн. Задул баргузин, все больше и больше разгоняя волну. Но не возвращаться же назад! Не такие штормы переживали. А если идет рыба, то совсем грешно поворачивать. Вон уж завиднелись синие, словно впечатанные в голубизну горы бурятского берега. По студеной зелени волн протянулась желтоватая, чуть мут на я полоса. Это и есть теплые воды. Для верности Федор зачерпнул кружкой, отхлебнул. Да, вода здесь теплее. Пора метать сети.

Самый младший из братьев Копыловых — Володя — мотористом на боте. Он сбавил обороты мотора. Встал так, чтобы видеть каждое движение рыбаков.

Вот и отметали сети. Сеть привязана к корме. Глохнет мотор. Теперь боту качаться на волнах в открытом море до рассвета. Впереди ночь. На вахте Володя Копылов. Остальные в кубрик — спать.

30