Вокруг света 1964-06, страница 22

Залив Эльфинстон — одно из самых жарких мест на земле.

Лодочники выразительно провели ногтем поперек горла. На всякий случай Сау и боцман взяли в руки багры.

— Они просят бритвенных лезвий, — догадался кто-то.

Арабы получили лезвия.

Один из лодочников принялся горячо говорить что-то, показывая на кучу черного тряпья, лежавшего у его ног. Что ж, ветошь может нам пригодиться как обтирочный материал. Начали торговаться на пальцах. Он запросил семнадцать фунтов. Вдруг тряпье зашевелилось. Мы жестами потребовали показать, что в нем завернуто. Лодочник неохотно приподнял уголок тряпки, и мы увидели... две пары подведенных сурьмой испуганных девичьих глаз.

— Поднять якоря! — распорядился я.

В нашем сознании Персидский залив ассоциировался с ловлей жемчуга, но этот промысел переживает упадок. Луи Малле решил снять на киноленту одну из последних замбук, промышляющих жемчуг в районе Ди-бая. Ныряльщики были пожилые, изможденные люди. Перед тем как идти под воду, они надевали на нос зажимы, сделанные из акульих позвонков, и прикрепляли крючки на два пальца каждой руки. В корзины клали камни для балласта. Один из ловцов жемчуга облекся в черный «гидрокостюм», сшитый из нижнего белья. Накуда, капитан замбуки, объяснил, что костюм предохраняет от нападения акул.

Малле погрузился вместе с ныряльщиками. Их незащищенные глаза плохо видели под водой, но руки работали уверенно и быстро, нагружая корзины раковинами. Сотни раковин были собраны во время этого погружения, но все до одной оказались пустыми. Наши аквалангисты попытали счастья в стороне от обычных мест промысла и добыли одну-единственную жемчужину неправильной формы. Мы отдали ее боцману

ДВЕ ВСТРЕЧИ С КУСТО

■■■Мы беседовали с группой французских океанологов на палубе нашего «Академика Вавилова» в Марсельском порту. Разговор прервал приветственный рев сирены. В гавань медленно вошел небольшой белоснежный корабль, не похожий на обычные суда.

— Смотрите, прибыла «Калипсо»! — сказал один из французов.

Мы узнали, что «Калипсо» вернулась из пятимесячного плавания в Индийский океан, руководил экспедицией Жак-Ив Кусто и сейчас он, по всей видимости, находится на корабле.

Через два часа около нашего причала остановился маленький четырехмоторный «Дофин», и на борт поднялся высокий худощавый человек. Это был Жак-Ив Кусто, знаменитый исследователь «голубого континента».

Он торопился.

— Хочу успеть домой с вечерним поездом, после экспедиции необходимо отдохнуть, вы же это понимаете, — сказал он.

Мы понимали. Пошел четвертый месяц, как мы покинули берега нашей Родины, а впереди еще почти целых два месяца плавания.

Спустились в лабораторию. Беседа шла о нашей общей цели — изучении Средиземного моря, о новых приборах и методике работ. Разговор коснулся океанографического института в Монако и знаменитого музея принца Альберта.

— Послушайте, — сказал Кусто. — Плавать в Средиземном море — и не посетить наш институт!

Мы рассмеялись и показали ему маршрут нашего плавания: вскоре наша экспедиция должна была выполнять рабо1ы между островом Корсика и Монако. Кусто молча взял лист бумаги, крупными буквами написал: „You must come to Monaco" (Вы должны посетить Монако), — и прикрепил листок над картой нашего маршрута.

...Среди нагромождения зданий, прилепившихся у подножия высокого хребта, издали выделялся фасад океанографического института.

Кусто встретил нас в порту как старых знакомых. Начали с осмотра океанографического музея, занимающего два огромных зала в верхних этажах. Обошли лаборатории института, посмотрели великолепный аквариум. Визит затянулся. Хотелось узнать как можно подробнее о планах ученого на будущее, о ею проектах. В конце беседы Кусто показал нам рисунок, висевший на стене его кабинета. Смелая и гордая фантастика картины захватила нас. В голубом призрачном свете стояли на дне моря лаборатории, жилые дома, пролегли освещенные электричеством аллеи, заросшие причудливыми водорослями.

— Это и есть, собственно, наша дальняя цель. Человек перестанет быть пленником моря, из нежданного и неловкого гостя он превратится в полновластного хозяина морских глубин.

Провожая нас на следующий день в порту, Кусто сказал:

— Я прошу вас передать мои самые наилучшие пожелания океанологам вашем страны и всем людям, интересующимся морем. Оно скрывает еще много интересного.

Е. ПЛАХИН

Pay, чтобы тот сделал кольцо своей невесте. Он собирался сыграть свадьбу, как только вернется домой.

В Персидском заливе нередки внезапные шамалы — сильные ветры, длящиеся по двенадцати часов, — и мы были очень озабочены тем, как удерживать судно на стоянке и собирать ныряльщиков во время таких ветров. Но чаще царило безветрие, и море было совершенно гладкое, серо-синее, точно свинцовый лист.

Однажды ночью я вместе с Дю-геном и австралийцем Аланом Рес-селом, который работал геологом в «Д'Арси иксплорейшн», стоял на носу «Калипсо». Верхний тонкий слой воды был словно стеклянный экран, внезапно вспыхивающий ярким светом, если нажать выключатель. «Калипсо» шла, окруженная блистательным планктоновым ореолом. Вот показалась во мраке светящаяся морская черепаха... А струи от винтов создавали огненный водоворот, который протянулся на много сотен футов за кормой. Но не только наше вторжение вызывало биолюминесценцию, В глубине мы видели яркие вспышки света, точно тысячи фотографов одновременно щелкали своими фо-

22