Вокруг света 1964-07, страница 5

Повесть

сидеть за безобразия. А в Горном, в моем-то...

Бывший участковый помолчал, подталкивая на середину стола ста кан крепчайшего чая. Потом он крепко обнял стакан пальцами и поднес его к губам.

— То есть в вашем, Семен Васильевич, теперь...

Окна были открыты, но дым в чайной плавал сизым непрозрачным слоем как раз на уровне лиц. Посетители кашляли и дымили еще усерднее.

Елистрат Евграфович вздохнул.

— Попробуйте поищите к ним подход. Вон Федька-кривой четвертый день гуляет. А вам завтра с ним идти. Перевернет спьяна лодку — и прости-прощай. Одни синяки километрах в двух на косу выкинет.

И, будто услышав их разговор, перед столиком, за которым сидели бывший и новый участковый, возник Федор со стаканом водки в руке.

— Эх, Елистрат Евграфович, нет красного сукна в магазине! Я бы вам дорожку... А?

Елистрат Евграфович молчал багровея. И Семен понял, что прежний участковый предоставляет право ему, Семену, защищать честь мундира. Ведь ответственность-то за охрану общественного порядка ложилась теперь на нового участкового — на Семена.

Семен поднялся.

— Я попрошу вас, Федор, изви

ните, по отчеству не знаю, ошвартоваться на свое место. Пожалуйста, не приставайте к гражданам.

— О! — усмехнулся Федор. — Пристаю? Я за здоровье... За отъезд... За пенсионера!

Семен взял Федора под локоть.

— Идемте, я провожу вас.

Федор с ухмылкой поглядел на

Семена и, словно только что увидев его, закричал:

— За новое начальство! Оно под ручки водит!

На Семена смотрели выжидающе, но и Федора не поддержали.

Когда Семен вернулся к столу, лицо его горело. Он взял стакан с чаем и увидел, что стакан дрожит.

— Вот он, во всей красе! — сказал Елистрат Евграфович. — Лучший соболятник! А ехать с ним завтра... не советую.

— Я поеду. Надо.

— Дело хозяйское. Только факт — шалит в тайге Федор. Браконьерни-чает. Это вам и наш охотовед подтвердит, Мария Ивановна. Женщина осторожная, умная, ученая, однако она никак не изловит его, кривошеего-то.

— А вы что же не засекли?

— Видно, стар стал. Поэтому и с места уволили. Бывайте. Но помните про Неуловимку. Прозвище у Федора такое...

Семен закурил новую сигарету от прутика, который вытащил из костра, и опять лег на спину, зало

жив руки за голову. Время снова потекло неощутимо.

— Готово! — послышался голос Федора

Семен взял протянутый ему обломок палки — вертела с насаженным фазаном. Лоснящаяся жиром кожица была золотисто-розовой и усеяна коричневыми «веснушками». Семен отломил ножку, принялся смаковать нежное рассыпчатое мясо с чуть приметной горчинкой.

Тем временем Федор сходил к реке и повесил котелок над огнем.

— Шалеешь от скуки... А?

Семен глянул на Федора. Тот и

всегда-то посматривал будто с насмешкой, а теперь его губы кривились в откровенной ухмылке.

— Чего вы хотите? — спросил Семен.

— А ты, участковый, всегда можешь ответить на этот вопрос?

— Да. Человек всегда знает, чего он хочет.

— Счастливый...

— А вы?

— Я поел и чаю хочу, — ответил-Федор, прислушиваясь к потрескиванию сучьев. Сухие ветви горели споро, почти невидимым пламенем. Только над котелком завивался дымок, крутился мелкими вихрями и поднимался ровным столбом.

— Каждый чего-то хочет, — сказал Семен, ззял из рюкзака мыло и пошел к реке. Спуск был пологим, вода на плесе глубокая и спокойная.