Вокруг света 1964-08, страница 40

Зашевелился Вельский.

— Ты не спишь? — спросил он меня. Поднес к лицу руку. — Скоро полдень. Пора их будить.

Уже двенадцать часов мы в этом гроте. Еще двое-трое суток, и они бы погибли. Вельский заметил, что Каррера не съедает своих порций. Часть незаметно под-кладывает товарищам.

Несколько часов назад меня разбудили шаги. Приоткрыв глаза, я увидел, как Вельский доставал из рюкзаков фрукты — все, какие там были. Набил ими карманы и, держа в руке маленький фонарь, ушел. «Гуа-чаро! — вспомнил я. — Колония погибающих птиц. Летать они уже не могут. Вслушиваются, лежа в темноте, в шепот воды».

...Послышался шум крыльев. Птицы спустились к воде. «Оживают», — подумал я.

Скоро мы двинемся в путь. Венесуэльцы ели уже три раза. После уколов, которые им сделал Вельский, они уснули, как мертвые. Приходилось их будить и кормить. Паэс успокоился. Мы умыли его теплой водой. Он весь горел. Температура упорно держалась около сорока градусов. Но дыхание стало мягче. Он перестал метаться.

Стшелецкий в глубине грота отыскал лестницу. Спелеологи принесли ее сюда еще год назад. Ступеньки поросли плесенью, но дерево сохранилось хорошо. Из жердей и полотняной ткани мы сделали носилки...

...Вельский разбудил Карреру. Мы поправили лампы. Стшелецкий принес воду и вскипятил ее.

— Расскажите теперь, — обратился я к Каррере, — как все случилось.

— Ночью мы были в этом гроте. Все спали. Меня разбудил удар воздушной волны. Я лежал без движения, не зная, что произошло. В ту же минуту прокатилась вторая волна. Она едва прошлась по палатке и тут же утихла. Рядом лежал Фернандес. Он вскочил и зажег фонарь. Я видел, как он схватился за голову. Что-то говорил мне, но я ничего не слышал.

— Было четыре часа утра, — продолжил Фернандес. — В голову лезли самые страшные предположения. Я выскочил из палатки. Мы посмотрели вверх. Свод был цел. Как всегда, с него свисали сталактиты.

«Невероятно! — подумал я. — Сотрясение горного массива настолько ограниченное, что в одном месте обваливается целый склон горы, а в этой части пещеры уцелели даже сталактиты!»

Я поднял голову. Прямо над нами свисали наросты толщиной с руку. На конце — тонкие острия.

— Тогда, — вступила в разговор Силья, — я вышла босиком из палатки и увидела, как они стояли, оглядываясь по сторонам. Толчок не повторился. Только из темноты слышались крики птиц. Гуачаро кружились в коридорах. Никто не решался вслух произнести то, что у всех было в мыслях. Каррера с Паэсом побежали в сторону выхода. Я осталась ждать с Фернандесом. Через час они возвратились...

Осколки скал и камни еще сыпались из трещин. У них была саперная лопатка — попробовали пробиться. Нашли боковой коридор. Он был забит глиной и кальцитом. Коридор, казалось, вел к поверхности. Лопата поломалась, и им пришлось пустить в ход ложки. Несколько дней работали они, лежа под низким сводом. Одежда пропитывалась водой. Вдобавок ко всему заболел Паэс. Кончилось продовольствие. Они ходили, слушали, не раздастся ли за грудой скал, заваливших выход, стук кирок. Работа отвлекала от горьких раздумий. А когда, погасив лампы, они ложились спать, в голову приходили самые страшные предположения...

торое было прорублено по дороге сюда. Там снова, обвязавшись веревкой, мы спустились к реке Я оставил внизу венесуэльцев, а сам вернулся к лестнице. Вельский приготавливал носилки для Паэса. Мы подняли носилки с Паэсом на галерею и понесли. Проход оказался слишком узким для носилок, пришлось его рас

последнее, что оставалось сделать, это написать письмо. Я адресовал его тем, кто после нашего ухода, может быть, проникнет сюда другим путем. Я сообщил число и час, нарисовал .дорогу к сифону, описал состояние Паэса.

Мы вышли к озеру. По лестнице я взобрался на галерею. За мной шел Стшелецкий. Три раза он бросал вниз веревку, чтобы помочь подняться Фернандесу, Каррере и Силье. Я повел их по галерее до отверстия, ко-

ширить. Вельский и Стшелецкий перешли на другую сторону. Я страховал их. Они спускались по пологой стене, осторожно продвигая вперед больного.

Я покидал галерею последним. Пещеру снова окутала тишина. Внизу негромко плескалось озеро. Сверху нависал неподвижный «каменный дождь» сталактитов.

В три часа дня мы начали марш по туннелю вдоль

34