Вокруг света 1964-11, страница 51

опустив голову и прижимая руки к груди. Нетрудно было заметить, что он что-то прячет под рубашкой, которая подозрительно оттопыривалась.

Наш гость отказался разделить с нами трапезу и сразу перешел к делу. Вытащил из-под рубахи шкурку нутрии и расстелил ее на земле Он хочет ее продать, объяснил чилиец, добавив, что шкура была закопана в земле возле хижины, чтобы дикие звери не разорвали ее

— Сколько? — спросил Франческо, притворившись, будто он внимательно разглядывает совершенно испорченную шкуру.

Я заметил, что безумный чилиец вызывает у него жалость и он готов дать ему, сколько бы тот ни попросил.

— Штаны этого синьора, — сказал чилиец, показав на меня рукой

Франческо с трудом удержался от смеха. Я побледнел.

Чилиец был безумен, но не дурак. Он заметил, что мои штаны лучше сохранились, чем штаны Франческо. Они тоже носили на себе следы долгого и трудного путешествия, но, более опытный в портняжном деле, я с помощью иголки и нитки поддерживал их в относительно приличном виде. Однако я один знал, чего мне стоили эти «реставрационные работы», да к тому же ни у меня, ни у Франческо не было запасных штанов. При всем моем сострадании к несчастному безумцу ему придется обойтись без столь важной части моего туалета. Он вполне логично пытался уберечь голую ногу от коварных проделок зимы, но и я в силу мно жества причин не испытывал желания встретить зиму в одних трусиках.

Хотя Франческо не прочь был оставить меня наедине с гостем и потом насладиться зрелищем моего постыдного бегства, он принял мою сторону. Взывая к гуманности, он предложил гостю в обмен на шкурку свитер, две пары трусов, носки, несколько метров проволоки, пачку сахара, иголку и катушку ниток, но только не мои штаны. Однако гость настаивал. Мы объяснили ему, что шкурка от сырости пришла в негодность и не стоит ни одного песо.

И это не помогло! Тогда мы добавили к нашим дарам пакетик мате и несколько рыболовных крючков. При виде крючков чилиец оживился. Тогда мы извлекли из наших запасов еще три крючка. Только теперь гость уступил; он забрал весь наш товар и шкурку, которую хотел продать. Я отвез его обратно. И не успел он сойти на берег, как уже начал что-то бессвязно бормотать.

Итак, наша дипломатия восторжествовала! Переговоры, грозившие вылиться в грубую ссору или даже в полную драматизма схватку, закончились вполне мирно. Мои штаны были спасены!

Едва я вернулся, мы поспешно сняли палатку и тронулись в путь. Нас бросало в дрожь при одной мысли, что придется провести еще одну ночь рядом с безумным чилийцем. Мы подплыли к берегу и пошли попрощаться с нашим новым знакомым. Когда он увидел, что мы собираемся отплыть, его глаза радостно блеснули. Наконец-то он опять останется один!

Когда мы протянули ему еще несколько подарков, он даже не подумал нас поблагодарить, но взамен одарил нас очень «милым» пророчеством.

— До новой встречи, — сказал Франческо.

— Лучше не вспоминать о встрече, — ответил чилиец.

— Почему? — полюбопытствовали мы.

— Этой ночью я вычитал у звезд, что вы оба больше не вернетесь в Чокоп.

— С нами что-нибудь случится? — спросил Франческо.

— Нет, — ответил чилиец. — Но больше вы сюда не заглянете.

— Непременно вернемся. По крайней мере я, — сказал Франческо.

Мы попрощались с хозяином ранчо и направили каноэ вниз по течению. И тут безумный чилиец помчался за нами по берегу.

— Если вернетесь, — кричал он, — если вернетесь, то не забудьте привезти мне новые штаны...

На следующее утро мы начали спускаться вниз по Рио-Негро и вскоре увидели цветущие сады и виноградники. Они были геометрически правильной формы и резко контрастировали с окружающей их пустыней — беспорядочным нагромождением камней и песка. Здесь мы пробыли целых три дня, прежде чем добрались до селения, откуда началось наше путешествие. Конечно, мы могли пробыть в этом оазисе и меньше, но нас задержала утомительная работа по отбору и отделке шкурок.

Но, честно говоря, еще больше, чем отбор и разделка шкур, меня удерживало нежелание перейти на тот берег и навсегда распрощаться с пустыней.

БУЭНОС-АЙРЕС, СЕНТЯБРЬ

Я получил от Франческо денежный перевод — мою долю от продажи шкур. К переводу Франческо приложил письмо, в котором он с величайшей точностью и тщательностью сообщал мне о расходах, ценах и окон чательной выручке.

Этот год оказался «урожайным» на лисиц, и Франческо пришлось продавать лисьи шкурки по совершенно мизерным ценам. И все же после продажи всех шкур набралась изрядная сумма. Моей доли хватило бы мне на то, чтобы продержаться несколько месяцев, если я сразу не подыщу себе работу в городе.

Франческо писал, что будущей зимой мы отправимся в новое путешествие по новому маршруту. Он очень рассчитывает на меня...

Такие люди, как Франческо, встречаются только раз в жизни. Если бы это было не так, мир выглядел бы совсем по-иному. Настоящие трампеадоры постепенно исчезают так же, как звери, на которых они охотятся, как милая его сердцу бродячая жизнь — все эти незаметные маленькие радости, воспеть которые способен лишь поэт.

Прощай, Франческо!

Я больше не смогу вернуться в горы и уже никогда не буду преследовать гуанако и водить каноэ, хотя частица моей души навсегда осталась на Рио-Лимай.

Перевод с итальянского JI. ВЕРШИНИНА