Вокруг света 1965-01, страница 7

беззаветного служения народу и поэзии. Наверное, поэтому оно так легко привилось.

Я прошел по очень широким улицам, которые лучами расходились от центральной площади. На асфальте качались густые тени деревьев. По белым стенам домов стекало солнце. У дворов не было ни калиток, ни заборов. Там тоже густо росли деревья. Каждая из этих улиц обрывалась внезапно, и за ней начиналась степь. Окраин не было.

С базара шли женщины, несли помидоры и полосатые арбузы.

Голос диктора гремел из алюминиевых репродукторов. В общем, если бы я не был прежде в этих местах, то усомнился бы, пожалуй, что десять лет назад здесь была еще степь. В какое-то мгновение мне даже показалось, что я не в новом городе, а в новом районе Подмосковья.

Мне не хотелось селиться в гостинице, где всегда полно беспокойного приезжего люда. Место нашлось в общежитии строителей. Л вечером я узнал, что сосед мой вовсе не строитель, а милиционер.

Новоселы города науки. Академгородок под Новосибирском.

Фото К. ТОЛСТИКОВА

— Саша, — сказал он, протягивая руку и торопливо прожевывая бутерброд с колбасой.

Самое примечательное, что было у него, — это усы. Они росли над припухлой губой, как перья, топорщась в разные стороны. Наверное, он знал, * что и осанкой и лицом похож на первоклассника. Поэтому отрастил себе усики и старался говорить резко, обрубая фразы, чтоб придать себе более строгий вид.

Саша посчитал, что будет невежливым хозяином, если не даст хотя бы кратких сведений о городе. Он стремительно высыпал целую пригоршню цифр.

Наверное, я пропустил бы речь Саши мимо ушей, но вспомнил слова своего старого товарища, хорошего экономиста и педагога: «Прежде люди пытались понять город, изучив обычаи, нравы, традиции, а сейчас достаточно узнать несколько цифр». Вот какие важные сведения я почерпнул. Население города — девяносто тысяч человек, но уже в будущем году будет сто тридцать тысяч.

Средний возраст салаватцев — двадцать два года. По правде говоря, мне было довольно сложно представить, что такое средний возраст. Саша объяснил: чтоб получить эту цифру, сложили прожитые годы стариков, младенцев и остального населения города и поделили поровну. Статистика есть статистика.

Во всяком случае, из цифр, названных Сашей, можно было сделать один верный вывод: Салават — молодой город и город молодых.

Потом, узнав, зачем я приехал, Саша решительно сказал:

— Зариф Габитов? Сорок лет? Найдем. — Потом подумал и добавил: — Лучше всего вам пойти к Ивану Афанасьевичу. Он все тут знает.

Вечер был теплый. На улицах людно. Шли парни с гитарами, деловито пели, за ними — девчата, взявшись под руки. Во дворах горел свет. Там «резались» в настольный теннис.

Мы дошли до небольшого каменного особнячка. Здесь была какая-то особая тишина, она ощущалась сразу, словно мы переступили невидимую границу. Окно особняка было занавешено, свет из него падал на высокие мальвы.

— Здесь Иван Афанасьевич живет, — сказал Саша, и в голосе его прозвучало беспредельное уважение.

(Окончание на стр. 75)