Вокруг света 1965-05, страница 66

Мы приехали накануне вечером и собирались провести здесь неделю, поистине" восхитительную, если судить по первому утру.

Я поднял газету, выпавшую из моей руки, и снова погрузился в чтение.

— А о кругосветном перелете Сетона по-прежнему ничего нового. Жаль будет, если бедняга отправится к праотцам. Правда, надежда еще есть. Он мог бы добраться до какого-ни-будь острова в Тихом океане.

— Жители Соломоновых островов, кажется, все еще каннибалы? — любезно осведомился Пуаро.

Мое внимание отвлекли политические новости.

— Наш министр внутренних дел попал, по-видимому, в хорошую переделку, — заметил я со смешком.

— Бедняга. Ему приходится несладко. Так несладко, что он ищет помощи в самых невероятных местах.

Я удивленно посмотрел на него.

Чуть улыбаясь, Пуаро вынул из кармана свою утреннюю корреспонденцию, вытащил из пачки одно письмо и перебросил его мне.

— Должно быть, не застало нас вчера, — заметил он.

Я пробежал письмо с радостным волнением.

— Но, Пуаро, — воскликнул я, — ведь это страшно лестно!

— Вы думаете, мой друг?

— Он отзывается о ваших способностях в самых горячих выражениях.

— Он прав, — ответил Пуаро, скромно опуская глаза.

— Просит вас взять на себя расследование... называет это личным одолжением.

— Именно так. Вы можете не повторять мне все это. Дело в том, что я тоже прочел это письмо, мой милый Гастингс.

— Какая жалость! — воскликнул я. — Как раз, когда мы собирались отдохнуть.

— О нет, успокойтесь. О том, чтобы отказаться от отдыха, не может быть и речи.

— Но ведь министр говорит, что дело не терпит отлагательства.

— Возможно, он прав... а может быть, и нет. Эти политические деятели так легко теряют голову.

— Так-то оно так, но нам все же следовало бы приготовиться. Лондонский экспресс уже ушел, он отходит в двенадцать. А следующий...

— Да успокойтесь же, Гастингс, успокойтесь. Мы не едем нынче в Лондон... и завтра тоже.

— Но ведь этот вызов...

— Не имеет ко мне никакого отношения. Я не служу в вашей полиции, Гастингс. Меня просят заняться делом в качестве частного эксперта. Я отказываюсь.

— Отказываетесь?

— Ну разумеется. Я отвечаю с безукоризненной вежливостью — приношу свои извинения, объясняю, что совершенно безутешен, но раз уж я ушел от дел, мой друг*, то я ушел! Я не театральная звезда, которая дарует свету дюжину прощальных выступлений. Я заявляю с полным беспристрастием:

пусть испробует свои силы молодежь. Как знать, быть может, они чего-нибудь достигнут.

Я в этом, правда, сомневаюсь, но это возможно. И уж во всяком случае, они вполне могут справиться с этим примитивным и нудным делом, которое волнует министра.

— Да, но какая честь, Пуаро!

— Что до меня, я выше этого. Министр внутренних дел, будучи человеком здравомыслящим, понимает, что все будет в порядке, если ему удастся обеспечить себе мою помощь. Но что поделаешь? Ему не повезло. Эркюль Пуаро уже распутал свое последнее дело.

Я посмотрел на него. В глубине души я сожалел о его упорстве. Такое дело могло бы добавить новый блеск даже к его всемирной славе. И в то же время я не мог не восхищаться его непреклонностью.

Неожиданно у меня мелькнула новая мысль.

— Одного я не пойму, — усмехнувшись, проговорил я, — как вы не боитесь делать такие категорические заявления — это же попросту искушать богов.

— И все же, — ответил он, — не существует человека, который поколебал бы решение Эркюля Пуаро.

— Так-таки и не существует?

— Вы правы, mon ami, такими словами не следует бросаться. Я же не говорю, что, если пуля ударит в стену возле моей головы, я не стану узнавать, в чем дело. В конце концов я человек.

Я улыбнулся. Мне показалась забавной фантастическая аналогия Пуаро. Дело в том, что за минуту до этого на террасу упал маленький камешек. Продолжая говорить, Пуаро наклонился и подобрал его с пола.

К моему изумлению, он вдруг встал и сошел в парк.

На дорожке показалась девушка, торопливо шагавшая в нашу сторону.

Мне показалось, что она недурна собой, впрочем, я не успел ее рассмотреть, так как мое внимание отвлек Пуаро, который шел, не глядя под ноги, споткнулся о корень и упал. Мы с девушкой — он свалился чуть не у самых ее ног — помогли ему подняться. Я, разумеется, был занят только моим другом, однако заметил краем глаза темные волосы, озорное личико и большие синие глаза.

— Тысяча извинений, — смущенно пробормотал Пуаро. — Мадемуазель, вы не

63