Вокруг света 1965-06, страница 15

Ша-рот, сахель, пели — эти слова показались мне пришедшими из глубины веков.

Нашим проводником по степям Дагмарина, самым бедным землям Западной Африки, стал Ге-ремедин — рыбак и, как он сам с гордостью сообщил нам, сын Мамаду, великого строителя пирог.

Пока мы двигались по унылой степи на север, Геремедин рассказал, что его отец знал тайны чудесных трав, талисманов и магических молитв. В глазах жителей прибрежных селений реки Нигера он был подлинным волшебником.

— Если крокодил пожирал мужчину, женщину или ребенка, жители всех селений между Обеди-ном и Гатой звали моего отца Мамаду. Родные несчастной жертвы говорили отцу, кого проглотил крокодил и где это случилось. Через несколько часов отцу удавалось вытащить на берег убитого им крокодила. Была ли это «гри-гри» — магия, или же отец отлично знал повадки этих хищников, судить не берусь. Но только каждый раз отец убивал того самого крокодила, который проглотил человека.

— Откуда же вы знали, что убитый крокодил — тот самый, который съел очередную жертву?

— Так ведь в брюхе крокодила всегда находили металлические предметы! Ну да, кольца, цепочку, амулеты, браслеты. Эти драгоценности обычно дарят в день совершеннолетия, в годовщину свадьбы. Моему отцу перепадала монета-другая.

— А какие еще «гри-гри» знал твой отец?

— Свою пирогу. Отец украсил ее челюстью священного крокодила, и ни один человек, ни одно животное не решались на нее напасть. Было у него и копье «гри-гри». Стоило прикоснуться этим копьем к любому животному, и оно сразу же погружалось в спячку.

— Но тебя он, видно, не обучил тайнам магии? Иначе зачем тебе было покидать реку и бродить по саванне?

В ответ Геремедин только покачал головой. В конце концов он рассказал, что отца, несмотря на все его «гри-гри», однажды проглотил крокодил. Смерть отца до того напугала беднягу, что он поклялся больше не приближаться к проклятой воде.

Он перестал рыбачить, ни разу не искупался в водах коварной реки.

В рассказах нашего проводника о магических талантах его отца была значительная доля фантазии, но его знакомство с жизнью многочисленных племен пелей было вполне реальным и глубоким. Еще раньше мы наслышались о храбрости и мужестве пелей такое, что уже не могли понять, гдэ кончается правда и начинается вымысел. Нем рассказывали, к примеру, что храбрецы пели, вооруженные одной лишь палкой, не раз обращали в бегство самого льва. И потому каждый пель убежден — да это и не мудрено, — что он человек необыкновенный, не чета другим. Такие представления о своей «исключительности» могли бы породить у пелей величайшую гордыню и высокомерие. Однако для них это всего лишь повод для невинной мальчишеской похвальбы. В одной из их песен есть такие слова:

Наши Вожди древних времен говорили:

Будьте прекрасными, пели,

Ведь мы глядим на вас.

В мои времена говорилось:

Как мы прекрасны — ты и я!

А нынешние юнцы говорят:

Как я прекрасен, посмотрите на меня!

Смысл этой песни становится более понятным, когда узнаешь, что пели славятся не только своей храбростью, но и KpdCOTOH. И никто не пытается это оспаривать.

Там, где живут пастухи-пели, саванна десять месяцев в году бывает темно-желтой и лишь в августе-сентябре, в короткий период дождей, покрывается высокими травами.

И вот в сезон «зеленых трав» юноши-пели проходят через все селение, чтобы женщины, сделав свой выбор, провозгласили одного из них первым красавцем. В дни «зеленых трав» на шумных празднествах пели выбирают вождей, присматривают будущих жен и мужей, заключают браки.

Во время «конкурса красоты» молодые пели часами стоят неподвижно под палящим солнцем, закутавшись в тяжелые шкуры. При этом каждый из конкурентов стремится поразить молодых и старых женщин сложнейшей мимикой: кроме физической красоты, при определении победителя большую роль играет и его умение придавать лицу самое неожиданное выражение.

Этот необычный «конкурс красоты» имеет вполне конкретную цель: каждому пастуху-пелю просто необходимо подыскать себе жену, готовую разделить с ним тяготы кочевой жизни. В какой-то мере это же заставляет юношей принимать участие в жестоком испытании — ша-роте. Тут женщина может воочию убедиться в мужестве того, кто в долгие месяцы скитаний по необъятной саванне будет единственным защитником ее и детей.

В ша-роте, видимо, нашел свое отражение один из наиболее мрачных периодов истории народов Африки. Когда-то именно пели особенно высоко ценились на