Вокруг света 1965-07, страница 59

Из переднего сопла корабля вылетела слабая струйка пара. Космолет медленно опускался на планетоид. Еще одна струйка — и боковой дрейф прекратился. Теперь он опускался точно. Третья — из кормы, — и его движение стало едва заметным.

Риос напряженно следил.

— Давай, давай. Получится, говорю тебе.

Корма вошла в выемку, почти целиком заполнив

отверстие. Раздутое брюхо корабля все больше приближалось к краю отверстия. В корабле раздался скрежет. Корпус его задрожал и замер.

— Не входит!

Риос в ярости отшвырнул излучатель и взмыл вверх. Излучатель поднял целую тучу белой кристаллической пыли, и когда Риос вернулся, включив поле тяготения, он поднял такую же тучу.

— Ты неправильно вошел, проклятый тупоголовый наземник!

— Нет, я вошел точно, неумытая ты деревенщина!

Обращенные назад боковые сопла корабля взревели, и Риос отскочил в сторону, чтобы убраться с дороги. ^

Космолет, царапая бока, выбрался из колодца и рванулся вверх, взлетев на полмили, пока заработавшие передние сопла не остановили его.

— Еще раз, и мы сорвем с обшивки полдюжины плит. Сделай все как надо, дружище.

— Я сделаю все как надо. Не беспокойся. Только ты входи правильно.

Риос подпрыгнул и, поднявшись метров на триста, остановился, чтобы взглянуть на выемку сверху. Царапины, оставленные на ее стенах кораблем, отсюда были ясно видны. Ну, это-то он исправит.

Стены начали оплавляться под пламенем излучателя.

Через полчаса корабль аккуратно вошел в выемку, и Свенсон, облачившись в скафандр, присоединился к Риосу.

— Если тебе хочется выбраться из скафандра и посидеть в корабле, я сам займусь вмораживанием, — сказал он.

— Ладно, — ответил Риос. — Лучше я здесь посижу и посмотрю на Сатурн.

Он уселся у выемки. Там, где он сидел, от края колодца до космолета было футов шесть свободного пространства. В других местах зазор был около двух футов, а кое-где всего несколько дюймов. Лучшего вручную и не сделаешь. Теперь оставалось осторожно расплавить лед, чтобы вода замерзла между стенками выемки и корпусом космолета.

Сатурн заметно для глаза перемещался на небе, огромной глыбой медленно уползая за горизонт.

— Сколько еще кораблей осталось пристроить? — спросил Риос.

— В последний раз говорили, одиннадцать. У нас все готово, значит только десять. Семь — вморозили, два или три демонтированы.

— Дело идет на лад.

— Работы еще много, — возразил Свенсон. — Ведь еще надо поставить главные двигатели на другом конце. А тросы, а силовая проводка? Иногда я начинаю сомневаться, удастся ли нам это. Когда мы летели сюда, меня это как-то мало беспокоило. Но вот сейчас сижу я в рубке и говорю себе: «Не выйдет. Будем сидеть здесь да голодать — так и сгибнем под этим Сатурном». Волей-неволей задумаешься...

Он умолк.

— Уж очень стал ты задумчив, — произнес Риос.

—- Тебе что, — ответил Свенсон, — а я вот все

думаю о Пите, о Доре.

Свенсон вздохнул.

— Я всегда плохо с нею обращался. А тут стал задумываться: женщине нужен друг, а малышу отец. И что я здесь торчу?

— Делаешь все, чтобы добраться до дома.

— Эх, ничего ты не понимаешь!

8

Тед Лонг шагал по неровной поверхности планетоида. В мыслях его царил такой же холод, как и вокруг него. Там, на Марсе, все казалось абсолютно логичным, но то был Марс. Мысленно он рассчитал все так тщательно и так безукоризненно последовательно. Он и сейчас еще точно помнил, каков был ход его мыслей.

Почему горючее должно храниться внутри корабля, зачем ну>кно обстраивать металлом миллионы тонн воды? Ведь вода может и не быть водой. Это может быть лед, а льду можно придать любую форму. В нем можно проплавлять отверстия. В него можно вставить капсулу и двигатели. А тросы могут жестко удерживать вместе капсулу и двигатели в тисках магнитного силового поля.

Почва, по которой шел Лонг, дрогнула. Он шагал по головной части планетоида. Около дюжины кораблей вгрызались в него, проделывая выемки, и планетоид содрогался от их непрерывной работы.

Добывать лед не требовалось — он плавал громадными кусками в кольцах Сатурна. Собственно, кольца и представляли собой вращающиеся вокруг Сатурна глыбы почти чистого льда. Так говорила спектроскопия, так оказалось на самом деле. Сейчас Лонг стоял на одной из этих глыб длиною побольше двух миль и толщиною почти с милю. Почти полмиллиарда тонн воды, все в одном куске — и он стоял на нем.

И вот теперь он лицом к лицу столкнулся с действительностью. Он никогда не говорил людям, за сколько времени, по его мнению, они сделают из обломка космический корабль, но в глубине души он думал, что не больше чем за пару дней. Прошла уже неделя, а он даже не осмеливался прикинуть, сколько же еще осталось. Теперь он даже не был уверен, что дело вообще удастся. Смогут ли они упразлять двигателями с достаточной точностью через ведущие корабли, вмороженные в ледовое тело планетоида? Преодолеют ли они мощное притяжение Сатурна? Питьевой воды было мало — правда, они всегда могли получить ее изо льда. Но и с продовольствием было неважно.

Лонг остановился и внимательно всмотрелся в небо. А не увеличивается ли вон та штука? Надо бы измерить расстояние до приближавшейся ледяной глыбы. Сейчас у него просто не хватало духу добавить к остальным неприятностям еще и эту. Мысли его вернулись к более насущным делам. В конце концов, настроение у людей просто великолепное. Казалось, они рады, что попали на орбиту Сатурна. Еще бы! Они стали первыми из людей, забравшимися так далеко, первыми, кто прошел Пояс Астероидов, первыми, кто невооруженным глазом смог увидеть в небе пятнышко Юпитера, первыми, кто видел Сатурн, такой вот Сатурн!

Лонг никогда не думал, что у пятидесяти практичных, хлебнувших лиха мусорщиков найдется

5?