Вокруг света 1965-09, страница 17

и маленьких змей, копошащихся в чужих головах, только бы суметь заткнуть уши». — Дэвид вспомнил, как обрадовался тогда в больнице своему нежданному дару, и невесело рассмеялся.

ГЛАВА, В КОТОРОЙ ДЭВИД НЕ ПОЯВЛЯЕТСЯ, НО ИГРАЕТ ГЛАВНУЮ РОЛЬ

Сенатор Стюарт Трумонд чувствовал себя глубоко несчастным. Человек действия, он вынужден был то и дело одергивать самого себя, соблюдая нало-

доброго Стью, жать руки всем этим людям и говорить о пользе просвещения.

И поэтому, подобно преподавательнице воскресной школы, уезжающей раз в неделю в другой город, чтобы тайно напиться там или подцепить проезжего коммивояжера, он вкладывал всю свою неизрасходованную ненависть в любовь к минитме-нам. Эти люди, тайно накапливающие оружие и тренирующиеся в стрельбе по мишеням, на которых изображены люди, были его страстью, его гордостью и любовью. Он отлично понимал их. всех

Рисунки Н. ГРИШИНА

женную помощниками епитимью, чтобы поддерживать в глазах избирателей образ кроткого, рассудительного, старого Стью.

Он ненавидел негров. Это был инстинкт охотника за «черным деревом» и рабовладельца, переданный четырьмя поколениями южан. Но вместо того чтобы гоняться за ними, науськивать собак и держать в руках винтовку, он вынужден был публично призывать к порядку и терпимости.

Он не мог видеть людей с востока страны, этих либералов и профессоров. Они казались ему чем-то вроде кислоты, которая разъедает мир, в котором он родился и который хотел сохранить. Это был мир четкий и ясный, великолепный в своем застывшем совершенстве, мир, в котором черное было черным, а белое — белым, без полутонов и оттенков. Это был мир, в котором сила осознавала себя и считала себя мудрой уже потому, что была силой. Но ему приходилось, играя предписанную ему роль

этих отставных полковников, пожилых леди, готовых выкалывать зонтиком глаза во имя господне, солидных бизнесменов и прыщавых, разочаровавшихся в жизни юнцов — они ненавидели так же, как он. Ненависть к тому, что интеллигенты и красные называли прогрессивными идеями, объединяла их. Но их единство держалось до поры до времени в глубокой тайне, и, кроме ближайших к себе людей, в которых он был уверен больше, чем в себе, никто не мог знать об отношениях сенатора Стюарта Трумонда к минитменам.

Вот почему вопрос корреспондента «Клариона» на пресс-конференции заставил сенатора всполошиться.

— Но вы понимаете, Ронни, — сказал сенатор, — этот щенок прямо задал мне вопрос о моем отношении к минитменам. Почему я и попросил тут же позвонить вам.

— Я скажу вам больше, Стью, — ответил владелец

15