Вокруг света 1965-09, страница 15

Один камень может принести гаримпейро автомобиль, а за маленький можно получить транзистор. Копать, копать! Работа не только тяжела, но и опасна: ямы все теснее жмутся друг к другу, вот-вот обрушатся стенки. Сейчас уже рудокопы перешли к новой системе — между ямами роют тоннели, соединяющие все колодцы в один лабиринт. Нельзя сделать шагу, чтобы не наступить на работающего или не провалиться в глубокий колодец.

И тут же идет торговля: драгоценные камни меняют на автомобили, часы, транзисторы и бутылки виски. Фаискейрос— перекупщики — вот кто зара

батывает больше всех. Говорят, один гаримпейро нашел кусок топаза весом в 12 килограммов и сразу же продал его за 10 миллионов крузейро, а действительная стоимость его составляла 80 миллионов крузейро! Целые полчища торговцев мелкой и средней руки слетелись на прииск, как хищные птицы. Здесь продается и покупается все. Немедленно была открыта новая авиалиния: она доставляет новых безумцев.

Два счастливых случая, характерных для Кристалины: инженер-электрик из столицы за две недели накопал на 14 миллионов крузейро хрусталя. Другой счастливчик, найдя

топаз весом в 10 килограммов, тут же продал его за 10 миллионов крузейро плюс... автомобиль скупщика.

Эти удачи подстегивают всех: «Вдруг и мне повезет, должно повезти».

Условия жизни ужасные. Бараки из железных листов, ящиков и досок. Воды нет, из-за большой скученности люди болеют.

В этом человеческом муравейнике живет уже более 15 тысяч человек. Трудности не смущают неудачников — для тех, кто ежедневно приезжает сюда, не существует ничего, кроме жажды найти призрачное хрустальное «счастье».

С. СОЗИНА

«РОДДАМ» БЕЖИТ ИЗ АДА...

Утром 8 мая 1902 года на рейд Сен-Пьера, самого большого города острова Мартиника, прибыл английский грузовой пароход «Роддам». Судно перенесло в океане ряд сильных штормов, и моряки были рады, что им, наконец, удалось добраться до тихой и укромной гавани. Никто из команды не догадывался, каким «сюрпризом» встретит их остров.

Согласно приказанию капитана прибывший пароход встал, отдав якорь, у карантинного причала. Команда занялась приготовлением к сдаче груза на берег, а грузчики, нанятые в Гренаде, в ожидании работы разбрелись по палубе. Над солнечным островом тишина и покой, лишь дымится Мон-Пеле — вулкан, который еще недавно внушал ужас жителям городка и, кажется, начал успокаиваться.

Неожиданно раздался оглушительный удар. Гигантский столб пламени, увлекая за собой тучи камней и пепла, лавы и брызг, устремился вверх от кратера вулкана. Солнце скрылось в черном дыму. Лишь было видно, как над Мон-Пеле метались огромные огненные языки. Белая раскаленная лава, смешанная с потоками грязи, устремилась со склонов на город. Вместе с пылающим потоком наступал на город и гигантский язык пламени.

В одно мгновенье капитан парохода Фриман оказался у раскрытого люка машинного отделения. Дав команду «полный вперед» (судно еще стояло под парами), он бросился на мостик. Едва капитан успел захлопнуть дверь рулевой рубки, как на судно обрушилась волна раскаленного воздуха, газа и пепла. Она сильно накренила пароход, и, если бы судно не было тяжело загружено, оно наверняка бы опрокинулось. Приняв на палубу несколько тонн воды, судно выпрямилось. И тут капитан Фриман вспомнил, что «Роддам» стоит на якоре. Он не давал судну двигаться вперед.

Выбежавшего из рубки капитана встретили потоки раскаленного пепла, горячая палуба жгла ноги сквозь подошвы ботинок, не хватало воздуха. Пробегая по палубе, Фриман заметил на крышках люков несколь

ко человек, которые мучились з предсмертной агонии. Они не успели укрыться и, охваченные горячим потоком, иогибли на палубе парохода.

Сделав несколько неудачных попыток разъединить цепь и получив сильные ожоги, капитан вынужден был искать убежище в рубке. Оставалось одно: попытаться разорвать якорную цепь ходом судна. Капитан передал команду «полный назад», судно рванулось и осталось на месте. Цепь не поддавалась: якорь все глубже и глубже зарывался в грунт.

Гавань Сен-Пьер освещалась сполохами пламени. Города не было видно. В порту гибли суда: баркен-тины, шхуны, бриги, пароходы. Одни были опрокинуты и начали тонуть, другие пылали, как исполинские факелы.

Когда капитан «Роддама» второй раз дал машине «полный вперед», судно подхватила огромная волна, возникшая в заливе: лава достигла моря. Это решило судьбу «Роддама»: якорная цепь лопнула, и судно устремилось вперед. Среди страшного грохота вулкана, рева моря и шипения лавы, коснувшейся воды, почти ничего не видя перед собой, Фриман наугад повел судно в океан. Кисти рук капитана были сильно обожжены, но, забыв о боли, Фриман думал только об одном: скорее уйти из этого ада!

Дождь пепла и расплавленных кусков лавы продолжал падать на разрушенный город и кипящий залив. Палуба парохода уже покрылась слоем пепла: он, как саван, окутывал лежащие на нем трупы матросов и грузчиков. Из 23 грузчиков в живых остались только шестеро, трое из них, несмотря на ожоги, работали в кочегарке вместе с уцелевшими членами экипажа.

...Спустя девять часов жители небольшого острова Сен-Люсия, расположенного поблизости от Мартиники, увидели вошедший в гавань пароход.

В Сен-Пьере из 40 тысяч жителей случайно спасся только один заключенный, который находился в камере подземного каземата. «Роддам» — единственное уцелевшее судно из 17 стоявших в порту Сен-Пьера в момент извержения. Выйдя из госпиталя, капитан Фриман получил награду — серебряную медаль Ллойда. Как писали о «Роддаме» газеты тех лет, «в истории судоходства этот случай не имеет себе подобных».

Л. ДОБРЯГИН

13