Вокруг света 1965-09, страница 54

Я подбежал, схватил его за плечи и тогда сквозь стекло шлема увидел седые волосы главного косми-ка, его лихорадочно горящие глаза

— Скорей, скорей, бежим отсюда, — его голос звучал неестественно.

Красные индикаторы радиоактивности ярко горели в шлемах.

Мы двинулись к ракетам. Через несколько шагов он ослаб совершенно. Я взвалил его на спину. Он весил не много, а мои мускулы, привыкшие к земной тяжести, без труда переносили двойной груз.

— Быстрей быстрей, — торопил он.

Наконец мы добрались до наших ракеток. Я поставил его на ноги, но он бессильно опустился на камни. Нет, он не мог управлять ракетой. Я затолкнул его в свою, а сам уселся за пульт. Мы взлетели и взяли курс на базу. За все время полета он ни разу не пошевелился и упорно смотрел на задний экран, словно ожидал чего-то оттуда, где лежала спрятавшаяся за горизонт котловина. И действительно... Неожиданно я увидел вспышку, яркую вспышку — свет, который на минуту затмил звезды. Такую яркость дает только расщепляющееся ядро атома. Лицо космика стало неподвижным, глаза закрылись. Я увидел, как он стар. Все, кроме глаз, было у него старым.

— Ты слышал ее голос? — спросил я наконец.

Его лицо осталось неподвижным. Лишь спустя минуту губы зашевелились.

— Да, это был ее голос, — скавал он с видимым усилием.

— Ты его уже когда-нибудь слышал?

— Да, я всегда считал, что это возможно. Только не знал, как это происходит. Теперь знаю.

— Что знаешь?

— Все. А лучше бы не знать... Впрочем, теперь это и не важно. Ее голос после взрыва умолк, а я, прежде чем это нашел, получил больше пятисот рентген — вполне достаточно. Уже повышается температура.

— Ты можешь ошибиться. Естественные залежи столь сильной радиоактивности встречаются чрезвычайно редко.

— В этой котловине когда-то проводились атомные взрывы. Отсюда мы возбуждали сейсмические волны для исследования ядра Европы

— Ну, а голос?..

— Это другое. — Он минуту молчал. — Хочешь знать? Хорошо, я скажу, это хотя бы частично снимет мой долг перед тобой... долг доверия.

— О чем ты говоришь?

— Женщина у тебя в комнате. Я воспроизвел ее с видеотронной записи, сделанной много лет назад... Для чего? Если бы ты признался в этой встрече, я отослал бы тебя на Землю как психически неустойчивого. А молчать ты будешь в том случае, рассчитывал я, если поверишь, что голос и эта женщина — лишь галлюцинация.

— Ван Эйк тоже слышал голос...

— Я не знал, что ты с ним встречался. Я все время подозревал, что он что-то знал, о чем-то догадывался, но не предполагал, что он действительно слышал, — космик замолчал.

— Мне хотелось, — продолжал он через минуту, — чтобы ты прекратил поиски. Ты молод, не мог ничего знать. Ты и не мог знать, потому что это старая история. Банальная история. Мне было тридцать лет, и я любил женщину. Любил — это, собственно, не то слово. Это было нечто большее. Но однажды сюда явился Ато Боор, петрограф. Ты, наверно, еще в школе учил закон Боора, это был его закон. Он погиб здесь, на Европе. Он проводил сейсмические исследования, но запалы ядерных зарядов устанавливал я. Однажды он появился в котловине в тот момент, когда в зарядах начался атомный распад. Но я не знал, что он встретится с ней в этой котловине. Она помогала ему, так я думаю. Она установила фонический аппарат и пустила ленту, чтобы проверить его. В этот момент стены котлована рухнули. Она крикнула. Волны ее ларингофона записала лента. Аппарат выдерживает сильные толчки. В момент падения рычаг передвинулся на передачу. Валик перематывал ленту, на которой были записаны только эти слова. Лента очень длинная и перематывается автоматически, аппарат получает энергию от радиоактивных веществ. Таким образом, перемотка ленты и передача длились бы бесконечно, во всяком случае тысячи лет... Когда подбирали их тела в расплавившихся и раздавленных скалами скафандрах, аппарата никто не искал...

— А тот, третий?

— Кто третий?

— Тот... Томми. Она его звала... Ты же слышал.

— Его там не было...

— Почему же она звала его?

Он не ответил. Может быть, не расслышал вопроса. Он сидел ссутулившись и смотрел на диск Юпитера, все выше поднимавшегося из-за горизонта.

Авторизованный перевод Е. ВАЙСБРОТА