Вокруг света 1965-09, страница 60

ша «Памир» всего за четыре с половиной тысячи фунтов стерлингов.

К началу второй мировой войны у Лейеша осталось всего два барка: «Приуолл» и «Падуя». Война застала «Приуолл» в одном из портов Южной Америки. В 1941 году он был интернирован правительством Чили и введен в состав военно-морского флота как учебное судно под названием «Лаута-ро». В марте 1944 года, во время учебного плавания у берегов Перу, на паруснике вспыхнул пожар. «Лаутаро» был оставлен командой и через несколько дней, когда его корпус прогорел, затонул.

Во время налета американской авиации на Гамбург в 1943 году бомбой было разрушено здание правления фирмы «ф. Лейеш», родоначальницы «летающих П». По разным портам Европы разбрелись последние «могикане» из серии «летающих П». Это были «Поммерн», «Памир», «Пассат» и «Падуя». Как же сложилась их дальнейшая судьба?

Начнем с барка «Падуя». Он был построен в 1926 году на германской верфи в Везер-Мюнде. После войны «Падуя» стала советским учебным судном. Ему дали имя русского мореплавателя И. Ф. Крузенштерна. А с 1961 года «Крузенштерн» стал экспедиционным судном под флагом гидрографической службы Военно-Морского Флота СССР. Последние годы «Крузенштерн» успешно проводит океанографические работы в северной части Атлантического океана. Это единственный из «летающих П», продолжающий нести службу под солеными ветрами морей и океанов.

Остальные «летающие П» не избежали трагической судьбы своих предшественников.

«Поммерн» стал плавучим морским музеем города Мариенгама. «Памир» война застала под флагом Густава Эриксона в Швеции. В 1941 году, когда Финляндия объявила Англии войну, «Памир» был интернирован англичанами в гавани Веллингтона. Во время войны барк был учебным судном и под британским флагом совершил 18 рейсов через Тихий океан. В 1946 году «Памир» пришел в Англию и в 1949 году был продан его же бывшему владельцу — Эриксону, к которому в это время вернулся и «Пассат». Состояние обоих парус

ников было аварийным — им давно было пора на слом. Но в ФРГ в Любеке нашелся некий делец Хейнц Шливен, который перекупил у Эриксона оба барка, чтобы превратить их в учебные суда. В 1954 году фирма Шливена потерпела крах и оба барка были проданы с аукциона. Оба эти «летающих П» в 1956 году перешли к объединению сорока судовладельцев ФРГ, создавших общество подготовки кадетов для флота. Посылать кадетов в океан на «Памире» и «Пассате», этих плавучих гробах, было явным преступлением со стороны судовладельцев. К тому времени «Памир» находился в эксплуатации уже 51 год, а «Пассат» — 45 лет...

Тем не менее в сентябре 1957 года «Памир» стал готовиться к выходу в очередное учебное плавание из Буэнос-Айреса в Гамбург. Из-за забастовки грузчиков в Буэнос-Айресе на биржах Европы резко подскочили цены на ячмень. Перед рейсом от владельцев «Памира» было получено распоряжение погрузить на судно 3500 тонн ячменя. Стремясь нажиться, судовладельцы приказали капитану Бо-ленстрету прикять в трюм дополнительно еще 500 тонн, что значительно уменьшило высоту надводного борта, установленную для «Памира».

Это был последний рейс «Памира». 21 сентября в 550 милях к западу от Азорских островов «Памир» был застигнут ураганом «Кэрри». Судно оказалось, как говорят моряки, «обстененным»: его паруса плотно легли на стеньги, ванты и фордуны. Барк накренился на левый борт, неправильно распределенный груз зерна в трюмах переместился, и судно, опрокинувшись на борт, затонуло. Из 86 находившихся на борту «Памира» моряков и курсантов спаслось только 6 человек.

Стало известно, что такая же участь едва не постигла и «Пассат», который, также из-за перемещения зерна в трюме, летом 1957 года с трудом добрался до Лиссабона. Протесты общественности заставили судовладельцев отступить: «Пассату» был запрещен выход в море. И в 1959 году он стал на прикол в порту Любека,

Л. СКРЯГИН

п одружилась жаба с обезьяной. Раз зашла обезьяна к подруге. Не поскупилась жаба на угощенье: зарезала трех кур, приготовила кашу из маниоки. Позвала гостью к столу: «Садись кушать, только сперва вымой руки добела». Вымыла обезьяна руки, а белее они не стали. Тогда она принялась скрести их камнем, но и это не помогло. Жаба сказала: «Три, пока не побелеют». Чуть не до дыр протерла

ЖАБА

И

ОБЕЗЬЯНА

КОНГОЛЕЗСКАЯ СКАЗКА

обезьяна себе ладони, но все напрасно. Усмехнулась жаба: «Ничего не получишь. Твои руки не хотят белеть». Ушла обезьяна ни с чем.

Через несколько дней она пригласила в гости жабу: «Дорогая подруга, загляни ко мне ненадолго». Зарезала обезьяна трех кур, приготовила кашу из маниоки. «Садись как следует и кушай», — сказала она подруге. Как ни старалась жаба,

а сесть ей не удалось. Проворчала обезьяна: «Не получишь маниоки, раз не умеешь сидеть». Вернулась жаба домой голодной.

Тело и руки обезьяны черны, как древесный уголь. Вовек им не побелеть. Жаба скачет по земле. Сесть она не в силах. Так уж они созданы.

Перевел А. ТАРАСОВ

57