ы вынырнули из облаков: внизу, насколько хватал глаз, простирался белый замерз-^k ший мир. Пилот посадил машину и, обернувшись ко мне, весело сказал:

— Вот мы и на месте, парень. Здесь тебе выходить.

Скоро на льду уже высилась гора провианта. Взглянув на мою лодку — единственное средство передвижения в этой стране бесчисленных озер ff рек, — он перевел на меня озадаченный взгляд:

— Пожалуй, не блеск, а? Ну, ничего, вернусь за тобой весной, если моя старая телега не развалится. Да и чего, собственно, волноваться? Кругом наверняка полно эскимосов. Они всегда довезут тебя в Черчилл.

— Скажите лучше, где я нахожусь?

— А я и сам толком не знаю. Что-нибудь в трехстах милях к северо-западу от Черчилла. Не так уж и далеко. Карты-то этой местности вообще нет. Ну, пока.

Дверца кабины захлопнулась. Самолет запрыгал по сугробам, нехотя поднялся и пропал из вида. Я вернулся на свою «базу».

Чтобы объяснить вам, как я очутился один на берегу замерзшего озера в диком районе Кива-

Вокруг него расселись четырнадцать громадных лаек — вся его упряжка. Волков не было видно. Пожалуй, я был несколько разочарован. Впрочем, в этой незапланированной встрече были и свои плюсы. Парень, которому принадлежали собаки, был траппером, сыном эскимоски и белого. Его звали Майк, и в нескольких милях отсюда стояла его хижина — идеальное место для базового лагеря.

К тому времени, когда я закончил устройство лагеря и рекогносцировку местности, весна, как вулкан, обрушилась на Киватин-Беренс. Снега таяли так быстро, что замерзшие реки не успевали уносить воду, и моя хижина была залита водой. Я разбил палатку на верхушке песчаного холма, рядом с которым плавала хижина, и собрался улечься спать. Именно в это время я услышал незнакомые звуки.

Какая-то смесь лая, визга и тихого всхлипывания доносилась с той стороны реки. Я медленно отложил ружье в сторону. Нет, дважды меня не проведешь. Это был, конечно, вой лайки; должно быть, потерялась и взывала о помощи одна из собак Майка. Я был польщен. Если этому щенку нужен друг — я именно тот человек, которого он

Я жил

ФАРЛИ МОУЭТ

Рисунки П. ПАВЛИНОВА

тин-Беренс, что расположен на северо-западе Канады, мне придется вернуться к тому зимнему дню, когда я получил от Управления охраны диких животных сообщение: меня приняли на службу в качестве биолога. Одновременно мне сообщали о первом задании — изучить условия обитания канадских волков. Поговаривали, что они скоро истребят всех оленей.

Теперь, едва взглянув на расстилавшуюся вокруг безлюдную и безлесную тундру, на закоченевшие холмы с шапками тумана, я всем своим нутром понял — да, это настоящая страна волков.

Уже темнело. Напрягая слух, я различил вдали слабые, но тревожные звуки. Без сомнения, то был вой целой волчьей стаи, которая направлялась ко мне. Я подумал, что в стае, должно быть, было не меньше четырех сотен зверей.

Волки приближались. Я решил спрятаться под перевернутой лодкой.

Стая на полном ходу влетела в мой лагерь, окружила вещи, а потом направилась прямо к лодке В жутком оглушающем концерте из воя, лая и визга мне вдруг послышался глухой человеческий голос. Галлюцинация?

Я осторожно выглянул в узкую щелку между планширом лодки и льдом — видимо-невидимо волчьих лап, и среди них пара ног, которая никак не могла принадлежать волку. Способность соображать начала возвращаться ко мне. Я приподнял край лодки, высунул голову — и увидел недоумевающее и встревоженное лицо молодого мужчины.

ищет! Я спустился к лодке и поплыл к тому берегу.

Чтобы не напугать собаку, я решил подкрасться поближе и уже потом тихонько подманить ее. Забравшись на крутой обрыв, я лег на живот и пополз.

А вот она где, моя заблудшая душа! Она лежала неподвижно, в изнеможении от своего реквиема, и ее нос был футах в шести от моего. Мы молча уставились друг на друга. Не знаю, какие мысли заворочались в этом массивном черепе, но в моей голове они прямо-таки закипели под взглядом янтарных глаз большого полярного волка.

Несколько секунд ни один из нас не шевелился, загипнотизированный взглядом «визави». Волк очнулся первым. Одним прыжком, которому позавидовал бы и русский танцор, он взвился в воздух. В научных трудах пишут, что волки могут бежать со скоростью двадцати пяти миль в час. Этот волк не бежал — он низко летел над землей. Через несколько секунд он исчез.

Моя собственная реакция была не менее бурной. Я греб назад так энергично, что лодка влетела на песчаную косу почти на всю длину корпуса.

Успокоившись и забаррикадировав дверь хижины, я стал думать о том, что нельзя терять контакт с объектом моей командировки. На следующий же день я решил идти по следу волка, пока не найду его.

Когда утром я увидел волчий след, меня взяла оторопь. Одно дело читать в книжке, что полярный волк оставляет отпечаток лапы величиной в

2*

19