Вокруг света 1966-01, страница 15

подошел к нему и что-то прошептал на ухо. Юноша повернул голову в нашу сторону.

— Нужно поддержать честь нашего города, — хлопотал ефрейтор, подмигивая нам. — Господа не из здешних мест и очень хотели бы посмотреть, как ты танцуешь.

Его старания увенчались успехом. Фантазер встал, подошел к нам и протянул руку. Мне, наконец, удалось как следует рассмотреть его при свете лампы. Он был еще более худым, чем мне сперва показалось; вид у него был больной, преждевременно увядший.

— Я буду танцевать для вас, — обратился он к Клаудии, и его решение было вознаграждено бурными аплодисментами.

Человек с темной кожей куда-то исчез, через минуту вернулся с гитарой и старательно настроил ее. Солдаты освободили место, сдвинув стулья. Фанта-' зер стоял неподвижно, уставившись глазами в пол. Прядь волос свисала на лоб. Ефрейтор из Каталонии уселся рядом с Клаудией и самодовольно улыбнулся.

— С этими парнями из Мурсии только так и следует обходиться, — сказал он. — Если не подзадоришь, ничего от них не добьешься.

Хозяин таверны велел всех обнести вином.

— Только не слишком шумите, — предупредил он. — А то соседи будут жаловаться, и мне придется платить штраф.

— Не беспокойтесь, дон Анджел! — воскликнул ефрейтор. — Мы понимаем, как подобает себя вести.

— Как испанцам, — подтвердил другой.

— Как испанцам и мужчинам, — добавил третий.

— И чтобы вы не вздумали опять драться, как на днях.

— На днях? Это не мы дрались.

— А кто же?

— Не бойтесь, шеф.

— Будьте спокойны...

Какой-то толстый, невысокий солдат призвал всех к молчанию, и взоры обратились на тонкую, хрупкую фигуру Фантазера.

— Вот теперь он на взводе, — сказал ефрейтор. — Теперь вы кое-что увидите.

— И даже нечто незаурядное, — подтвердил «американец».

Гитарист начал наигрывать фанданго. И под восклицания: «За Картахену! За гарнизон! За твою мать, проститутку!» — люди начали отбивать такт в ладоши.

«Американец» не преувеличил. Стоило приехать в Картахену только ради того, чтобы посмотреть на танцы Фантазера. Прошло около года с того вечера, а я все еще вижу его перед собой — невесомого, мужественного, трагичного, с прядью волос, падающей на лоб; гибкого, с точными движениями, с видом равнодушным, почти безразличным к тому восхищению, которое он вызывал. Я не помню уже, когда он начал и когда хозяин нас вытолкал. Он много раз наполнял стаканы, а ко1;да пришло время расплачиваться, то заплатили мы за выпитое меньше, чем следовало. Я помню только, что с Фантазером танцевал какой-то матрос. Оба исполняли пародию на танго апашей под певучий звон гитары.

Клаудия, также захваченная танцем, как и я, несколько р!аз пожала мне под столом руку. Фантазер был потрясающ. Нигде, ни на одном празднике, ни в одном концерте не видел я такого укрощенного безумия, такой неуемной отдачи огромного таланта.

Люди вынесли его из таверны на плечах, пронесли его довольно далеко с песнями и криками.

На улицах все еще был народ. Мы зашли в другой кабачок. Фантазер не знал усталости: танцевал, кто бы его ни попросил. Светлая прядь прилипла ко лбу, лицо было мокро от пота. Один раз он подошел к нам, и мы обменялись парой слов. Голос у него был ломающийся, как у подростка. Он спросил, понравилось ли нам, как он танцует. Мы ответили, что понравилось, и он замолчал, удовлетворенный. Подошли друзья и напоили его вином. Человек, рассказавший нам историю его жизни, что-то с азартом говорил ефрейтору. Кто-то разъединил их. Потом какой-то солдат предложил пойти «на гору», на Эль-Молинете.

Узкая, извивающаяся улочка, ведущая от площади Префумо, круто поднимается в гору и соединяет старый город Картахену с районом, расположенным высоко на горе. По этой улочке нельзя идти быстро. Запыхавшись, добираетесь вы до небольшой, освещенной газовыми фонарями площади, которая, если вы бывали в портовых городах, покажется вам знакомой — маленькая, кривая, с бельем, развевающимся^ на протянутых от балкона к балкону веревках, с "бесчисленными кошками, дерущимися на кучах мусора.

Нам показалось, что мы попали в другой мир. Воздух насыщен каким-то сладковатым противным запахом, бессмысленно трещат радиоприемники, издалека доносится жужжание гитар. Один кабачок лепится к другому: «Майами», «Палм бич», «Ла Фарола», «Эль-Баркито». Разноцветные неоновые огни — зеленые, красные, лиловые, синие — прятали лицо ночи за дешевой пестротой.

Мы остановились, ошеломленные. Матросы и солдаты слонялись, переходя из бара в бар, оборачивались, приветствуя Фантазера. Один американский офицер — я до сих пор вижу его перед собой, — шатаясь, прошел мимо под руку с размалеванной брюнеткой. Он во что бы то ни стало хотел предложить нам стаканчик вина. Из-за угла выглянул маленький мальчик и обстрелял нас из игрушечного пистолета. Подошла мать, схватила его за ухо и увела домой.

Мы зашли в кабачок с широким светящимся прилавком. Обслуживали женщины. За дальним столом кутило несколько офицеров. Увидев Фантазера, они вскочили.

— Смотри, кто пришел!

— Мошенник!

— Я был с друзьями в баре, господин лейтенант.

— А мы тебя повсюду искали.

— Этого я не знал... Никто мне об этом не говорил...

— Никто, никто... Ты что, за дураков нас принимаешь?

— К тому же еще и пьян!

— Только чуть-чуть, господин лейтенант.

— Ты немедленно будешь танцевать.

— Гитары нет.

— Ничего, будешь танцевать без гитары.

— Слушаюсь.

Он обернулся к нам, словно извиняясь. Офицеры принялись хлопать в ладоши. В мгновение ока вокруг Фантазера образовался круг. Солдаты тоже хлопали. Клаудия и я подошли к прилавку.

— Нравится он вам? — спросил солдат, Который раньше спорил с ефрейтором.

Я ему улыбнулся:

— По-моему, он великолепен.

13