Вокруг света 1966-06, страница 30

Еще засветло начинаются спектакли в старинном народном театре кабуки. В каждое представление входит четыре пьесы, и любой зритель найдет среди них произведение по своему вкусу.

мелодия: «Калинка, калинка, калинка моя...»

Девушка за окошечком кассы собирает плату за вход — меньше, чем стоит билет в кино или бутылка кока-колы. Вместо билетика протягивает крошечные пестрые книжечки. Это песенники. Тут есть русская «Степь да степь кругом», грузинская «Сули-ко», шуточный французский «Жаворонок», народные японские песни и, конечно. «Катюша» и «Подмосковные вечера».

Половые — бойкие ребята в косоворотках из красного бархата — радушно приглашают в зал — большую комнату с грубыми деревянными скамейками и столиками. Лестница на антресоли — там такая же комната. На стенах — картинки, вроде лубочных; на стойке, рядом с пыльными пустыми бутылками, — самовар.

Но мы скоро простили «Катюше» эту наивную бутафорию за чудесную атмосферу искренней радости, царящей здесь.

Парнишка в белой рубашке и маленькой шляпе на затылке встал из-за столика и спустился с антресолей в нижний зал —

там играет аккордеонист, — встал рядом с аккордеонистом и запел... «На аллеях центрального парка...». Весь зал дружно подхватил с таким залихватским припевом, что стены, казалось, рухнут. Пели и официанты, и бармен за стойкой, разливающий ледяную воду, и девушка за кассой...

Потом к аккордеонисту подошла юная учительница Масако Ямада — репертуар у нее был лирический. А за ней ждал своей очереди серьезный юноша — Акира Ямамото, рабочий с бензоколонки. У него оказался отличный баритон. Он спел американскую рабочую песню, старинную японскую рыбачью и в заключение «Дубинушку». Из зала кричали ему: «Давай еще, Акира!» — и солист не заставил себя упрашивать — затянул «Подмосковные вечера».

Пели стройно, красиво и, главное, с огромным удовольствием.

«Катюша» открыта уже не первый год, но никогда не пустует. Посетителей много, и они сменяют друг друга за столиками, на которых пестреют книжечки-песенники с забавными заставками — тут и маковки русских

церквей, и всадник в бурке, и туристы у костра.

Вышли на улицу. Звонкий голос «Катюши» летел над пестрыми огнями Синдзюку — рабочего района Токио.

ВЕЧЕР ЧЕТВЕРТЫЙ. «ТАНЕЦ ЗМЕИ». Камиэ Яэко учится в Ва-сэда — одном из крупных университетов столицы. В Васэда тридцать тысяч студентов — будущих инженеров, экономистов, филологов, историков... Камиэ будет учительницей. Она любит литературу и с удовольствием думает о будущей профессии, но удастся ли найти работу? На студенческой скамье все равны. А на работе на женщину до сих пор смотрят, только как на помощницу мужчин. В Японии тысячи школ, но женщине-учительнице трудно получить место.

Нынешней весной Васэда недели две кипел возмущением из-за решения правительства повысить плату за обучение. После этого администрация издала даже специальный приказ, который запрещает студентам без соответствующего разрешения «вывешивать плакаты, использовать

28