Вокруг света 1966-06, страница 29

шагу четкие схемы, иероглифы расшифрованы по-английски. Тут не запутаешься.

У станции «Синдзюку» вестибюль метро незаметно переходит в тоннели вокзала. Это, как говорят токийцы, «народный» вокзал. От Синдзюку разбегается множество дорог.

Субботним вечером пассажиры, занимающие многочисленные перроны, необычны — пестрые таборы туристов. Знакомая картина: рюкзаки, сваленные в кучу, выцветшие штормовки, транзисторы, поющие на разные голоса. Правда, когда подходит поезд, туристская братия не кидается на штурм, а спокойно выстраивается в линейку.

Куда ведут воскресные маршруты молодых японцев?

— Мы решили отправиться на

Фудзи, — сказали Такаси и Macao, ученики выпускного класса колледжа. — Может, нам повезет, и Фудзи выйдет из тумана.

Священная красавица Фудзияма меньше чем в двухстах километрах от Токио. В ясные дни можно разглядеть ее контур на горизонте. К подножью Фудзи ведет множество разных маршрутов. От автобусной остановки до вершины, на 3776 метров вознесшейся над морем, всего пять-шесть часов пути. Беда только, что альпинистский сезон из-за непогоды короток: июль да август. В эти месяцы по нескольку тысяч человек каждый день поднимаются к вершине. Собственно говоря, Фудзи можно считать родоначальницей альпинизма: восемь веков назад здесь уже совершались первые восхождения.

Только одно яблоко...

Ж Подошел поезд, и еще один

перрон опустел. А на соседних туристы, которые направляются по другим маршрутам, еще пели песни, расположившись на асфальте, как на лужайке.

Помахав вслед очередной туристской электричке, мы вошли в тоннель метро; оно вот-вот должно было закрыться на ночь.

Последние пассажиры ждали поездов. На деревянных щитах, прикрывавших вентиляторы, спали прямо под яркими лампами оборванные люди. Единственный «комфорт», который они себе могут позволить, — грязная тряпка, прикрывающая глаза от света. tS — Знаете, у нас есть бедные-бедные люди, — грустно объяснила одна девушка в колледже, когда мы спросили, что означает крошечное красное перышко, приколотое к ее платью.

Красное перышко говорит, что его владелец принял участие в ежегодной кампании благотворительности. Обычно осенью члены благотворительных обществ устраивают массовый сбор пожертвований. Каждый, кто бросил в копилку сто или хоть десять иен, получает перышко. Но, видно, «птичьих» усилий благотворителей недостаточно, чтобы обеспечить кровом людей, ночующих в тоннелях подземки.

ВЕЧЕР ТРЕТИЙ. «КАТЮША» ПОЕТ «КАТЮШУ». Поздним вечером в Синдзюку светло как днем. В кварталах, сплетенных из сетей узеньких улочек, до глубокой ночи царит оживление. Бары, кинотеатры, игорные автоматы...

Девушка улыбается прохожим в таинственном полумраке за стеклянной дверью бара. Рядом коридор из игорных автоматов. Автоматы с картинками — тут и ковбои, и красавицы, и... космонавты. Можно простоять целый вечер, гоняя шарики по лабиринту. Выиграть наверняка не выиграешь, но и проиграешь немного. Ряженый — почему-то под индейца — старый японец зазывает в ночной клуб. Афиша кино — зверская схватка двух самураев — приглашает в соседнюю дверь.

Но вот толпа закрутилась в водовороте перед деревянными лошадьми. На вывеске — румяная баба в сарафане и надпись русскими буквами: «Катюша». Распахнулась дверь, и на улицу высыпала ватага парней и девушек. Вслед неслась задорная

27