Вокруг света 1966-07, страница 44

забытый историей, но оставивший тысячелетия назад таинственные письмена — тифинар — на скалах Тассили и Аира.

Откуда пришли сюда туареги, остается до сих пор загадкой для этнографов.

В 90-х годах прошлого века розовый цвет французских владений вплотную подступил на карте {с севера из Алжира и с юга из Судана) к природной крепости в сердце песчаного небытия — нагорью Ахаггар. Однако проникнуть завоевателям в край туарегов оказалось делом нелегким, а вскоре и вовсе безнадежным. Марокканские стрелки и зуавы не выдерживали многонедельных переходов под сатанинским солнцем. Самум — карусель ветра, рожденного трением воздуха о лерегретый песок, — заметал отряд за отрядом. «Песок проникал даже в консервные банки», — писал Пьер Лоти, «французский Киплинг».

И тогда из желтого марева возникали «синие люди» на одногорбых верблюдах — дромадерах, вооруженные кольями и английскими карабинами.

Лишь через полтора года безуспешных попыток генералу Аното доставляют первых пленных туарегов, но те не произносят ни слова...

С началом века кончается жизнь старого аме-нокаля — вождя Айтареля, собравшего под державной властью верблюжью кавалерию туарегов. Его трон оспаривают трое претендентов. Французские лейтенанты вмешиваются в усобицу, натравливая их друг на друга. Теперь соперники подкрепляют свои доводы пулеметами новейшей конструкции. Интриги колонизаторов сделали свое дело. Через шесть лет лосле первых сражений в столице Ахаггара — Агадесе французы строят казарму для зуавов и головорезов Иностранного легиона.

Отныне почти на полвека время в пустыне останавливается, хотя то и дело французам приходится усмирять непокорных кочевников. Но вот настает «эра нефти» — над сахарскими подвалами вырастают буровые вышки, и растворившиеся было в песках туареги приходят работать на нефтепромыслы Мессауда, в атомный центр в Ин-Эккере_г устраиваются гидами в туристские бюро. Древняя цивилизация, чья экономика зиждилась на перевозке соли через Сахару в Черную Африку, окунулась, едва вынырнув из бронзового века, в атомную эру.

ПЕСОК... ВЕТЕР... ЗВЕЗДЫ

Но это на северо-западе Сахары. А к югу от Ахаггара все остается по-прежнему. Здесь «синие люди» умеют делать лишь то, что сотни лет умели их прадеды: жить в пустыне. Это само по себе искусство. Перевозка соли для туарега не только дело, коммерция — без этого немыслима жизнь. Ибо земля туарегов не родит просо и финики, их основные продукты питания. На плато Аир, правда, растет хлеб, но урожай уходит в обмен за финики в оазисах Ливии.

Сегодня Сахару пересекают редкие дороги, по ним ходят дизельные грузовики. Но соль в оазисы Нигера и сейчас везут караваны.

Соль готовят в Бильме, немноголюдном, без единого деревца — убила соль — поселении в Ахагга-ре. Та самая соль, которую ждут как благо в тысяче километров южнее, разъедает здесь все живое.

В глинистой почве роют неглубокие, похожие на соты ячейки, куда трудолюбивые, как пчелы, женщины наливают из колодца насыщенную солью воду. Ячейки отливают всеми оттенками — от тем-но-красного до грязно-желтого, в зависимости от степени насыщенности соляного раствора. Кстати, раствор этот славен своей целительностью, туареги да и все их соседи лечатся им «от живота».

На девятый-десятый день, когда солнце выпьет воду, женщин сменят мужчины. Они соскребут осевшую на стенках соль и слепят из нее серые двадцатикилограммовые «грибы». Почему столь необычная форма? Неизвестно. Туареги отвечают: «Это всегда было так». По шесть штук «грибы» лягут на спины верблюдов.

На рынке Агадеса этот гриб будет стоить в десять раз дороже, чем в Бильме, где снаряжается караван. Но между Бильмой и Агадесом 500 километров песков...

С рассветом караван в несколько сот верблюдов выходит в путь. В прежние времена караванщики иногда собирали «поезд» из 25—30 тысяч животных: опасались нападений враждебных племен. Возили такие «составы» до двух с половиной тысяч тонн соли — вожделенную приманку для соседей-кочев-ников, жаждавших к тому же отомстить туарегам за внезапные набеги.

Все необходимое для трехнедельной жизни кладется на дромадеров: бурдюки с водой, мешки