Впечатление в общем получалось такое: стоял амбар, в котором когда-то был устроен хороший склад,— там одного только птичьего молока не было. Но вот случился пожар, прибыли пожарные, разобрали крышу и потолок, выбили окна и двери, разбросали кругом как попало весь провиант, поломали, побили, залили все потоками воды, которая сейчас же замерзла, а потом ушли...

Около амбара среди порожних бочек мы нашли одну из-под вина. На ней было выжжено клеймо «Северный полюс». Не экспедиция ли Циглера предусмотрительно запаслась этим вином, которое предстояло распить по прибытии на Северный полюс? В нашем представлении остатки снаряжения этой экспедиции и «свалка» около дома были неиссякаемым источником всяких сокровищ: не-

соси

трова Ту

что вроде универсального магазина».

Что же заставило зимовщиков покинуть столь богато оборудованный лагерь? Какие беды обрушились на эту экспедицию?

С этими вопросами я обратилась к флагманскому штурману полярной авиации Валентину Ивановичу Аккуратову, крупному специалисту по истории освоения Арктики.

— Следы экспедиции Фиалы на Земле Франца-Иосифа видны до сих пор, — сказал Валентин Иванович. — Я был несколько лет назад в бухте Теплиц, и когда я впервые увидел лагерь Абруцци, то был поражен его видом, навер-

удолы/ия

ное, не меньше, чем Альбанов, видом «лагеря ожидания» на мысе Флора. Вокруг полуразвалившегося дома валялись ящики с консервами, седла, снятые с парохода цистерны, бочки с пироксилиновыми шашками, мешки с овсом и ячменем, коробки с патронами, шлюпки, палатки, лыжи, лопаты. Продуктов было такое изобилие, что десяток людей могли бы безбедно прожить там несколько лет...

В комнате Фиалы мы увидели индуктор для подрывных работ. Провода от него тянулись к складу с взрывчаткой. На конце были запал и детонатор.

В печкой трубе мы нашли запаянный медный цилиндр. В нем

71