Вокруг света 1966-08, страница 76
С&£ТИЛЪН*К1* ЗИГФРИД Л ЕНЦ (ФРГ) 0рхитекторы учли все, даже пейзаж, открывающийся из окон руководимого мной института: взгляд свободно парит над рекой Альстер, над снежно-белыми парусниками на озере, скользит по домам паромщиков, яхт-клубам и великолепным зданиям страховых компаний, тех самых, что надежно улавливают души и деньги гамбуржцев и утешают пострадавших. В новом здании института, перестроенном из особняка Гос-себроука, мы получали все, что облегчало наши исследования; мои студенты радостно вздохнули, когда мы, наконец, распрощались с университетом после многолетних мытарств на его чердаке. Избалованные щедрыми субсидиями, мы могли отныне проводить изыскания, не скупясь на расходы. Окруженные меланхоличными особняками, мы со всей страстью отдались нашим исследованиям, и я бы не отступил от них по сей день, если бы не та поездка, единственным результатом которой, вопреки стольким надеждам, явились сомнения, необоримые сомнения. С той поры я не нахожу в себе сил снова взяться за работу. Глубокая подавленность, осознанная горечь отбивают у меня желание любоваться, как прежде, целесообразной красотой института, а также продолжать изыскания, по крайней мере с тем чувством самоуважения, с которым я занимался ими прежде. Эта поездка нанесла смертельный удар делу всей моей жизни. А ведь, собираясь в дорогу, я твердо надеялся на успех. Когда гамбургская судоходная компания «Зимородок», открывая морское сообщение между Гамбургом и Гренландией, пригласила также и ученого принять участие в пробном рейсе, я не сомневался, что отправляюсь навстречу блестящему увенчанию моих научных изысканий. И не удивительно, что выбор пал на меня: мой институт давно занимается изучением Гренландии, вернее, одной специфичной и, пожалуй, наиболее важной проблемой — лампами и фитилями эскимосского племени торнгазуков. Шестнадцать лет я трудился не покладая рук, основал институт, привлек сотрудников, работал, словно одержимый, добиваясь признания, и оно пришло: к нам стели поступать запросы от ученых различных стран, английский этнограф Бэнкрофт нанес нам визит; ученые всего мира, изучающие лампы и фитили торнгазуков, признавали наши достижения. Наконец, мы стали воспринимать как должное, что многие диссертации, написанные на соискание докторской степени, посвящались нашему институту и что исследователи Ринк и Блау в предисловии к своей двухтомной монографии «Быт эскимосов» (Осло, 1956 г.) призна вали, что без нашего содействия их труд никогда бы не увидел света. Только мы располагали исчерпывающей литературой по данному предмету и уникальной коллекцией ламп и фитилей торнгазуков, создание и пополнение которой я скромно позволю себе причислить к своим заслугам. Плоские и круглые фитили, фитили из хлопка, льна и тюленьих шкур, плетеные и крученые фитили, даже оригинальные фитили-уроды широко представлены в нашей коллекции. Но еще полнее и разнообразнее наше собрание ламп торнгазуков: от первых сосудов с отверстием для заполнения ворванью до современных вакуумных ламп или ламп с избыточным давлением, от керосиновых декоративных коптилок до крупных нагревательных ламп с воздушной тягой, — короче, все светильники, которыми когда-либо пользовались или еще пользуются торнгазуки, украшают наш музей. Но этого мне показалось мало. Подстегиваемый честолюбием, я решил расширить коллекцию, пополнив ее не только общеизвестными типами ламп, но также их характерными вариациями, в особенности наиболее удавшимися или неудавшимися образцами, коптилками с изъянами, повреждениями, недостатками, и таким образом воссоздать всеобъемлющую картину светильниковой культуры эскимосов. Я тут же написал письмо в Умуики, некоему М-Вану, что значит «Питающийся сырым мясом», своему посреднику в Гренландии, с которым я сотрудничал все эти годы и которому обязан драгоценной коллекцией, прославившей наш институт на весь мир. М-Ван, как всегда, выразил готовность оказать посильную помощь — на долларовой основе, разумеется, — и с тех пор каждую неделю посылал мне по громадному ящику, не забывая прикладывать счета и обещая и впредь колесить по Восточной Гренландии и всюду, где осели торнгазуки, искать лампы и фитили. И хотя он никогда не соблюдал сроков и в последнее время чувствительно увеличил расходы, обосновывая их ростом цен, покупкой домино и шашек в утешение тем, кто в одиночестве коротает длинную зиму, мы хранили М-Вану верность, ибо быстрый ум и природная сообразительность, присущая его на и |
