Вокруг света 1966-09, страница 62

вил перед собой всю жизнь! Не знаю... Ко мне кажется, что его решение могло быть неожиданным, но оно не было случайным...

Амундсен стоит, задумавшись, в королевском парке. Теперь, после получения печального известия, ему вновь вспомнился прощальный разговор с Мальм-греном...

— Будьте же справедливы наконец,—сказал ему тогда Мальм-грен. — Сколько времени и сил убили вы, чтобы достичь Северного полюса. У вас были хорошие помощники, но вы осуществили свою мечту, лишь когда появился Нобиле... с его дирижаблем, знанием и опытом...

— И присвоил себе весь успе> экспедиции, — ответил Амундсен.— В моем возрасте трудно ссорятся и еще труднее прощают обиды...

Постояв в задумчивости, Амундсен решительно повернул обратно к дворцу...

— Ваше величество, простите мое вторжение... Я полечу на поиски Нобиле...

— Был ли то жест человека, отчаявшегося и спасовавшего перед житейскими трудностями, которые осадили его в конце жизни! Или поступок, диктуемый упреками щепетильной совести! Или, напротив, самоуверенный ход ветерана Арктики, покорителя обоих полюсов Земли! Трудно сказать. Он не мог не понимать, что, вылетая в неизвестность без всякой координации своих действий с остальными, почти наверняка обрекает себя на гибель. Тем не менее он вылетел, никому не сказав, куда летит...

морем.— Вистинг чуть помолчал. — Можно говорить с вами начистоту?

— Конечно, Вистинг.

— Вы мне не нравитесь, капитан. Я еще никогда не видел, чтоб вы пускались в путь в таком настроении.

— Не удивительно, друг мой.

— Тогда лучше не лететь!

— И оставить потерпевших без помощи?

У пирса Амундсена в лодке ждал летчик «Латама» Гильбо...

...Под самолетом океан с плавающими льдами и скалистый берег, покрытый льдом.

— Я всегда любил это слово,— говорит Амундсен.

Ледяное поле над обрывом. Здесь взгромоздились огромные остатки разбитого дирижабля.

Амундсен, Гильбо и Брази подходят к скелету дирижабля. То, что осталось от летающей громады, напоминает останки гигантского кита или безногого мамонта.

В глубине этого скелета, где уже совсем темно, они слышат звуки, напоминавшие о чем-то живом.

— Отзовитесь, люди!.. — кричит Гильбо.

Амундсен, 1928 год.

...В старом порту Тромсё пас-мурнс. Громадина четырехмачто-вого парусного судна, похожего на «Фрам», высилась у стенки, обстановка чем-то напоминала полярнику его былые походы.

Амундсен шел к причалу со своим другом и соратником по многим походам капитаном Ви-стингом.

— Какое странное сегодня солнце, — сказал Амундсен.

— Обычное июньское солнышко, — возразил Вистинг.

— Какой странный воздух, — словно не слыша, продолжал Амундсен

— Обычный воздух, пахнущий

— Смотрите! Смотрите! — вскрикнул Амундсен. — Черная точка! Лагерь Нобиле!..

По мере приближения самолета пятно увеличивается, и вскоре экипаж видит что-то похожее на огромную оболочку дирижабля.

— Это остатки унесенного дирижабля... надо садиться... рискнем? — спрашивает Гильбо.

Лед, покрытый кусками разного тряпья, начал шевелиться, и из-под обломков мусора и хаоса поднимаются две фигуры.

Трудно узнать в одной из них Ардуино в другой — Александри-ни. Они еле передвигаются, плачут и что-то бормочут.

— Где ваши товарищи? — спрашивает Амундсен.

— Двое больных—здесь.,. — указывая на пещеру, откуда они

59