Вокруг света 1966-09, страница 61

сении участвовали летчики из Италии, Швеции, Финляндии. Они сбросили нам продовольствие. Лундборг даже дважды приземлялся на льдине и в первый раз вывез больного Нобиле, правда, во второй раз он потерпел крушение. И после этого самолеты не прилетали. Посадочная полоска окончательно вышла из строя.

...Посылка Россией сразу двух ледоколов для нашего спасения показалась нам неожиданной. Тем больше это тронуло наши сердца. Но вначале мы не верили в то, что ледоколы смогут пробраться сквозь льды. Ведь в те времена такой эксперимент в Арктике был новостью. Вера возникла несколько позже, когда мы узнали по радио, что «Красин» в очень короткий срок оказался к северу от Шпицбергена. А еще -позже выяснилось, что на самолеты надежды нет. И оставалось ждать только «Красина». Авария на ледоколе — поломка винта — повергла нас в отчаяние. А тут еще известие о вынужденной посадке Чухновского. Теперь, думали мы, русские отправятся спасать своего летчика. Но вдруг -через день «Красин» показался на горизонте.

Это было как чудо. В первое мгновение силуэт ледокола предстал перед нами как видение. Мы бросились обниматься и целоваться. А наш радист Биаджи отстукал радостную весть в эфир.

...Очень трогательной была первая встреча с русскими. (Мы показываем ученому фотографии и дневники участников красинской экспедиции, опубликованные

в 11-м номере нашего журнала за 1963 год. Вильери смотрит на одну из них. На ней группа людей.) Да, да! Вот Самойлович, а это Орас. Я помню их лица, ^Зудто это было вчера... Целый день «Красин» стоял около льдины. Русские осмотрели наш лагерь... А потом пять дней в гостях у советских моряков. Пять дней праздника. Я до сих пор помню вкус белого хлеба, выпеченного коками на ледоколе, и водки — после ледяного плена она очень согревала.

...История спасения нашей группы еще раз убедительно доказала, что везде и всегда, в любых трудных обстоятельствах побеждают выдержка, терпение, товарищеская взаимопомощь и коллективные действия. Одиночка, как бы он ни был опытен и мужествен, каковы бы ни были его силы и умение, обречен. И пе

чальный тому пример — последний подвиг Амундсена, который вылетел на поиски наших пропавших товарищей...

А как эту трагедию видят создатели фильма? Для меня это не просто любопытство. Ведь эта

0pej1 летает

Солнечный майский день. В королевском парке города Осло— пожилой худощавый элегантный человек в темном костюме и черном котелке, в сорочке с крахмальным воротником и галстуком-бабочкой. Руал Амундсен. Он только что разговаривал с королем Норвегии Хо-коном о судьбе экспедиции Нобиле.

— Я молю бога, чтобы он даровал экипажу «Италии» благополучное возвращение, — сказал Амундсен.

— Самое грудное осталось позади, — заметил король.

— Нет, ваше величество! — со сдержанной страстью произнес Амундсен. — Самое трудное — это вернуться. Сколько раз ничтожная мелочь — забытая впопыхах коробка спичек или щепотка соли — приводила людей к гибели. Я всегда начинал обдумывать экспедицию с того, как придется возвращаться.

— Нобиле прошел вашу школу.

— Он не прошел никакой школы! — резко произнес Амундсен. — Эгоцентрик до мозга костей, он не способен усваивать чужой опыт.

— Вы несправедливы к вашему бывшему спутнику, и, знаете, Руал, эти ожесточенные нападки на него огорчают ваших почитателей.

— Простите, ваше величество, я не признаю компромиссов в отношениях с людьми.

— Оставим это... Вы позволите один интимный вопрос?

— Мне нечего скрывать, ваше величество.

— Почему вы так одиноки?.. Почему у вас нет жены, детей?

— Сейчас слишком поздно думать об этом.

— Да вы стоите любого юноши... Ну, а прежде?

— Прежде было слишком рано...

— Между «слишком рано» и «слишком поздно» люди успевают обзавестись семьей.

эпопея — событие, определившее внутреннее содержание всей моей жизни, событие, которое я каждый раз переживаю заново...

Мы рассказываем ученому эпизоды из фильма, и Вильери вспоминает...

в одиночку

— А я в эту пору, ваше величество, обручился со льдом.

— Да, — подхватил король, — вы сделали более чем достаточно для славы Норвегии и славы века! Вы водрузили наш флаг на Южном и Северном полюсах, пронесли его по обоим великим морским проходам, вы, как никто другой, заслужили отдых! — с жаром сказал Хокон.

— Я не совсем понимаю...

— До нас дошли слухи, что вы снова распродаете имущество, стало быть, готовитесь к новой экспедиции?

— О нет!—с горечью сказал Амундсен. — На этот раз речь идет лишь о выплате старых долгов. Я все еще не могу расплатиться за Северный полюс. Только не думайте, что я жалуюсь.

— Благодарю вас за откровенность, Руал.

— Сейчас в мире все открыто, и мне, в сущности, нечего делать на этом свете, кроме одного: я не хочу уходить из жизни, не рассчитавшись с ней окончательно...

Открылась дверь, и к королю с пакетом в руках скользнул бесшумный секретарь. Хокон взял бумаги, быстро проглядел их и нахмурился.

— К сожалению, вы оказались слишком хорошим пророком, Руал, дирижабль «Италия» пропал без вести.

— Я надеюсь на лучшее, — холодно произнес Амундсен, — это просто рекламный трюк.

— Увы, это горькая правда, — вежливым голосом сказал секретарь...

— Да, старому путешественнику не давала покоя ссора с командиром «Италии», происшедшая незадолго до вылета дирижабля. Упрекал ли он себя за нее? Понял ли, что подобные мелкие поступки недостойны тех больших целей, которые он ста

58