Вокруг света 1966-11, страница 33

Новая Британия — едва ли не единственная область Меланезии, где известен щит. Жители остальных островов считают, что со щитом сражаются только трусы. Да и здесь щит чаще всего праздничный атрибут.

допускается, хотя и не особенно распространено) то и дело дрались, время от времени угрожая покончить жизнь самоубийством. В конце концов Казли это надоело. Он развелся с одной из них, заплатив несколько раковин ее семье. Оставшаяся жена была чрезвычайно ленива. Хозяйство Казли пришло в упадок, свиньи одичали и разбрелись, посадки таро погибли. За этими бедами пришли новые. Никто уже не подчинялся приказам Казли. Тогда он взял свою собаку и от

правился в лес охотиться на диких кабанов. Здесь Казли был более удачлив. Богатая добыча вернула ему уважение жителей.

Еще я хочу рассказать о молоденьких девушка* Ихимеи и Ти-химеи. Они присматривали за детьми и работали на огороде, а все свободное время посвящали ухаживанию за моими двумя помощниками — холостяками Нингби и Дебли.

Однажды вечером, когда я спокойно читала, в дом, запыхавшись, вбежали мои ребята.

— Девушки бьют нас! — Похоже, дело было серьезным: на их руках и спинах уже вздулись рубцы.

За ними тут же ворвались Ихимеи и Тихимеи, размахивая какими-то хлыстами. Испугавшись, я тоже забилась в угол. Девушки кинулись на ребят.

— Что ж вы не дадите им сдачи? — крикнула я.

— Мы не имеем права! — крикнули они в ответ. — У нас так не принято.

Потасовка закончилась лишь тогда, когда Нингби и Дебли дали девушкам немного табака. Впрочем, такие случаи повторялись изо дня в день.

Для Нингби и Ихимеи, однако, все кончилось неожиданно: они поженились. Кстати сказать, меня это очень удивило, потому что Ихимеи больше нравился Дебли, и он позволял ей бить себя гораздо охотнее, чем Нингби. Вот как все произошло. Казли, Ихимеи и еще двое ее двоюродных братьев пришли однажды в дом и завели откровенный разговор с Нингби.

— Ты должен жениться, — сказал Казли.

— Я не могу, — ответил Нингби. — Я еще слишком молод.

— Ихимеи сказала нам, что ты ей нравишься. А ее родители говорят, что ты должен на ней жениться.

— Нет, я не женюсь. Лучше убегу и наймусь работать.

Дебли, который был занят на кухне, не вытерпел и вмешался:

— Ихимеи слишком молода для замужества. И потом ее родители сами говорили, что за нее нужно много раковин, а у Нингби нет раковин.

Сама Ихимеи, пока происходил весь этот спор, стояла молча, повернувшись лицом к стене. Через два часа, так ничего и не решив, все разошлись.

На следующее утро меня остановил мой сосед:

— Доброе утро, Джейн. Нингби и Ихимеи поженились.

— Как же так?

— Казли запер их в доме и продержал там всю ночь. Теперь считается, что они женаты.

Период после женитьбы весьма отличается от периода ухаживания. Ихимеи согласно обычаю не могла уже называть Нингби его настоящим именем и должна была придумать ему новое прозвище. Она звала его Лукасом. Супруги должны были также заменить в своем лексиконе большинство слов; естественно, это затрудняло их общение, а мне стало трудно понимать их. Кроме того, они не имели права есть многие блюда, и, пока у них не набралось приличного количества раковин, их многочисленные родственники не только не ели вместе с ними, но даже и не разговаривали. Однако самое поразительное — это как изменилась Ихимеи. Из шаловливого, задиристого подростка она неожиданно превратилась в работящую, домовитую, очаровательную жену.

...Как-то я получила очередное письмо из Дулаго, от Энн. Она рассказывала о предложении вождя деревни построить посадочную самолетную полосу. Таким образом, как объяснил вождь, им уже не надо будет каждый раз ходить за тяжелой поклажей в Кандриан.

«Я не очень-то поняла, почему он считает, что полосу легче построить, чем перетаскать груз, — комментировала это предложение Энн. — Я подозреваю, что все это связано с «культом грузовых самолетов» — огромных железных птиц, так часто пролетающих в небе над деревней. Кстати, сами жители неоднократно расспрашивали меня о них. Жрецы этого культа учат, что когда-нибудь на этих птицах вернутся в деревню их предки и принесут с собой все вещи белых людей. Вещи, которых белые несправедливо лишили сенгсенгов».

Я рассказала обо всем этом своим знакомым каулонгам. Те рассмеялись.

— Эти сенгсенги вечно выдумывают какие-то глупости. Наши предки умерли. А когда человек умирает, от него ничего не остается, кроме костей. Как же они могут вернуться к нам?

Сокращенный перевод с английского А. АНТОШИНОИ

31