Вокруг света 1966-12, страница 63

онтевидео... Я люблю даже его имя. Долгое время я, как и многие, думала — ведь так нам рассказывали в школе, — что название «Монтевидео» произошло от восклицания моряка-португаль-ца из команды Магеллана: «Монте виде эу!»— «Вижу гору!» Но вот недавно я прочитала, что это всего лишь легенда. И я обрадовалась! Вот и еще одной легендой больше. Ведь у Монтевидео их так мало. Да и откуда им взяться? Это еще совсем молодой город. Со дн** его рождения не прошло н двухсот пятидесяти лет. Сначала было несколько испан

ских семей, потом на берегах Ла-Платы стало оседать все больше и больше испанцев, португальцев, французов, англичан, немцев... И на земле, где раньше жили воинственные индейцы племени чарруа, полностью уничтоженные белым человеком, начал расти новый город — смесь разных наций, культур, обычаев, традиций. Рождалась новая столица, складывалась новая нация: уругвайская Постепенно Монтевидео завоевал славу Афин Латинской Америки. Он прославился своими поэтами, романистами и художниками, своим университетом, прекрасным ожерельем своих пля

жей, протянувшихся вдоль всей Ла-Платы, демократическим и независимым духом своего народа и даже тем, что уругвайцы дважды завоевывали титул чемпионов мира по футболу.

Маленький и милый, любимый Монтевидео, который видел, как я расту, который был вместе со мной ребенком и вместе со мной становился взрослым, приобретая вид большого, столичного го рода...

Вместе со мной он кружился, взявшись за руки, на маленькой тихой улочке, вместе со мной и другими детьми пел народные песенки:

— Куда идешь, хромая девочка?

Чирунфлин, чирунфлан

— Куда идешь, хромая девочка?

JIa морин кон тран.

— На площадь иду за цветами.

Хочу я цветы полить.

На море иду за камнями,

Камни хочу * подарить.

Это было время, когда в городе преобладали дома кастильского стиля, когда высокие многоквартирные здания — небоскребы в миниатюре — еще не завоевали его. Я жила в большом доме со множеством комнат, с внутренним двориком — патио — и с кларабойей — стеклянной крышей над патио, которая открывалась в хорошую погоду и опускалась над головами, как только начинался дождь. Да, это было время домов с патио и кларабойа-ми, и еще время бродячих торговцев. Улица была полна их зазывными криками. Проходил продавец баркильос — маленьких вафель в форме кораблика — со своей колотушкой, звук которой издалека узнавали дети. К его лотку была прикреплена маленькая рулетка: за два сентаво, если повезет, можно было выиграть сразу несколько баркильос. Летом проходил продавец мороженого, толкая перед собой тележку и громко выкрикивая: «Кремовое! Шоколадное! Лимонное! Апельсиновое!» А зимой - продавец горячего арахиса манисес со своей жаровней. И еще можно было встретить тогда продавцов плюмерос — ярких щеток из перьев для сметания пыли. Зеленщики еще восседали на повозках и кричали певучими голосами: «Апельсины! Вкусные апельсины! Сладкие апельсины! Самые лучшие апельсины!» Это было время, когда редко ходили за покупками в большие магазины центра:

61