Вокруг света 1967-01, страница 50

«...В конце октября 1965 года осуществилась моя мечта: вместе с советскими друзьями я посетил залы Музея имени Пушкина и Эрмитажа, где яркие краски Гогена спорили с хмурым осенним небом за окном.

...От души надеюсь, что долгая исследовательская экспедиция, которая началась полтора десятка лет назад на Маркизских островах и закончилась в Москве, не только поможет лучше узнать биографию Гогена, но в какой-то мере бросит дополнительный свет на самое главное в жизни великого гения — на его творчество».

Это пишет Бенгт Даниельссон. Тот самый Бенгт Да-ниельссон, с которым мы вскользь познакомились, читая «Путешествие на «Кон-Тики», и которого потом хорошо узнали по его собственным книгам: «Счастливый остров», «Бумеранг», «Позабытые острова»... И вот новое путешествие — не только в пространстве, но и во времени. Новое исследование не только природы и этнографии, но и прежде всего трудной, сложной жизни человека, имя которого знают все любящие искусство.

Мы предлагаем читателям «Вокруг света» фрагменты сложной и многоплановой книги Бенгта Даниельссона «Гоген в Полинезии», которая подготовлена к печати в издательстве «Искусство».

«И я уже решил. Вскоре я уезжаю на Таити, маленький островок в южных морях, где можно жить без денег. Я твердо намерен забыть свое жалкое прошлое, писать свободно, как мне хочется, не думая о, славе, и в конце концов умереть там, забытым всеми здесь, в Европе...

Я мечтаю расстаться с этим нудным европейским существованием, с этими тупицами, скрягами и пузатыми пройдохами... Ах, как чудесно будет вволю упиться свободой, любоваться морем¹, вдыхать безлюдье!..»

Это написал Поль Гоген — сорокалетний, мало кому известный тогда художник, бросивший все, чтобы уйти в мир, свободный от зависти, злобы и золота, и жить в этом мире, и рисовать этот *мир, затерянный во времени.

И вот жарким тропическим утром 9 июня 1891 года пароход «Вир», на котором плыл Гоген, преодолев проход в коралловом рифе, встал на якорь в бухте Папеэте, главного города Таити, колониального владения Франции. Густой туман еще не рассеялся, и видно было только основание* свинцово-серого треугольника — подножие вулкана, возвышающегося над островом.

Туман на полчаса отдалил художника от встречи с островом «потерянного рая», на полчаса — от первой боли разочарования.

Вместо красивого селения с живописными хижинами его ожидали шеренги лавок и кабаков, безобразные неоштукатуренные кирпичные дома и еще более безобразные деревянные постройки, крытые железом. «Цивилизация солдат, купцов и колониальных чиновников... Глубокое горе охватило меня», — безнадежно восклицает Гоген, поняв, что его поиск «земного рая», только начинается...

Даже здесь, в таитянской деревне, где люди были жизнерадостны, радушны и на первый взгляд беспечны, нельзя было жить так, как хотел этого Гоген, — заниматься только живописью. Надо было зарабатывать свой хлеб. Островитяне ловили в лагуне крупную рыбу, но Гоген этого не умел. Трудное искусство рыболовства дается не сразу. Охотиться? Но дичь обитала в зарослях папоротника высоко в горах, и только закаленный человек мог переносить холод, дожди и другие лишения охоты. Собирать дикие бананы? Но дикие бананы растут тоже в горах, туда нужно идти много часов по

призрачн

ЫИ гля

г

БЕНГТ ДАНИЕЛЬССОН

...И он «бежал в джунгли в глубь острова». Объехав все западное и южное побережья, художник остановился в Таутира, в северо-восточной части Малого Таити. Местные жители построили Гогену бамбуковую хижину с одной-единственной комнатой без перегородок, с земляным полом, где толстая подстилка из сухой травы заменяла мебель.

За долгие годы это были первые радостные дни художника. Он работал. Он писал то, что хотел писать. Он прикоснулся к тому миру, о котором мечтал.

Первое время он не замечал другой стороны этого мира. Но скоро, очень скоро действительность напомнила о себе.

узким тропинкам, вьющимся между пропастями вдоль острых гребней, да и каждая гроздь весит около десяти килограммов. Для непривычного европейца, как правило, достаточно одной вылазки, чтобы на всю жизнь отбить вкус к горным бананам, даже если он на обратном пути не поломал руки-ноги и не свалился в расщелину.

И, живя в цветущем плодородном краю, Гоген был вынужден ездить в город покупать консервы, хлеб, рис, бобы, макароны. А денег с каждым днем становилось все меньше. От голода и лишений у него обострилась давнишняя болезнь, его совсем одолели мрачные мысли. Все попытки взять себя в руки и сосредоточиться не помогали — и сюда докатывались отзвуки ненавистной Гогену колониальной «цивилизации».

...И он направился в сторону Фа'аоне. Эта об-

48