Вокруг света 1967-04, страница 55

из охотников, которых хорошо знал, но, увы, все они впали в немилость нашему режиссеру из-за того, что не смогли найти и подстрелить хотя бы одного слона.

Я знал, что их вины тут нет, — просто район поисков был выбран неудачно. Но мои доводы не помогли, и на этот раз мне дали «профессионального охотника» из Браззавиля, который весьма легкомысленно пообещал «найти слона за неделю».

Перед самым моим уходом из лагеря меня разыскал Васселе и без всяких околичностей сказал:

— Не особенно доверяй этому типу, охотник он никудышный. Если после первого же его выстрела слон не рухнет на землю, значит рана оказалась не смертельной, и лучше удирать поскорее куда глаза глядят.

Пять дней спустя я по достоинству оценил совет Васселе, В густейшем экваториальном лесу мы внезапно увидели прямо перед собой слона. Он мирно спал, прислонившись к дереву. На какую-то долю секунды я, гид и «про-фессионал-охотник» застыли в растерянности. Не успел я подумать: «Как же он нас не учуял», — как охотник вскинул свой «экспресс» и дважды выстрелил. Что произошло лотом, я лишь слышал, а не видел, потому что со всех ног бросился наутек.

Дикий рев слона сливался с треском деревьев, которые он крушил, убегая от нас. Мы же трое убегали в другую сторону, и каждый при этом думал только о своей шкуре. Из последних сил я карабкался вверх по холму и не остановился даже тогда, когда киноаппарат зацепился за куст и вырвался из рук.

Постепенно рев слона начал слабеть и вскоре затих вдали. Наступила мертвая тишина. Не слышно было даже обычных криков обезьян, пения птиц или кваканья лягушек.

Я неподвижно лежал под кустом.

— Интересная встреча, — сказал я большому желтому пауку, висевшему над моим носом. — Да только друзья меня потом за лгуна посчитают. Кто же поверит, что я охотился на слона в тропическом лесу Конго? Они знают, что по натуре я человек осторожный и даже робкий и не очень-то похож на искателя приключений. Правда, им известно,

что я отправился в Африку снимать охотничий фильм, но все понимают, что это такое. Своего рода стрельба в тире на потеху богатым туристам. Охотники приезжают на машине в заповедник, слезают, углубляются в лес на какой-нибудь десяток метров, два-три выстрела, и вот дома у туриста на стене висит драгоценный трофей.

Ни один из друзей не поверит моему рассказу о слоне, крушившем на бегу деревья, словно это были кегли.

Увы, самому мне пришлось-таки поверить этой невероятной истории. Наконец я поднялся и отправился на поиски гида и охотника, как и я, обратившихся в постыдное бегство.

«Может, они погибли?» — подумал я.

Но тут раздался свист. Я ответил и вскоре состоялась «торжественная» встреча. Гид и «профессионал-охотник» были похожи на мореплавателей, потерпевших кораблекрушение. Оба промокли до нитки. Спасаясь от слона, они бросились в реку, одежда на них была вся изодрана и превратилась в лохмотья. Они о чем-то спорили и были явно удручены и смущены, частично оттого, что в пылу отступления потеряли сигареты, частично же оттого, что выглядело все это приключение весьма неприглядно. С четырех метров не попасть из «экспресса» в слона! Такое непростительно даже для начинающего охотника. Но им и этого было мало. В довершение ко всему оба, несмотря на мои возражения, решили в оставшиеся до заката часы искать раненого слона. Это было уже слишком.

Васселе предупреждал меня (и как я теперь убедился, с полным основанием) о неопытности «охотника-профессионала» и сказал, что особенно опасно преследовать раненое животное.

«А с таким горе-охотником это будет настоящим самоубийством», — дважды повторил он.

К несчастью, сейчас мне нельзя было выказывать ни малейших признаков страха — этот парень способен сказать потом, что слона не удалось заснять по моей же вине. Умолчав о своем бегстве, он в мельчайших подробностях будет расписывать мое.

Я освободил из кустов киноаппарат, и мы отправились на поиски. В глубь леса тянулась кро

вавая полоска, кругом валялись сломанные деревья — следы бегства раненого животного.

Наконец совсем стемнело, и охотник признал, что искать дальше бесполезно. Мы вернулись в лагерь, а затем на «джипе» выехали в город.

Я сразу же отправил подробную телеграмму «великому боссу» и продюсеру, в которой писал, что готов продолжать поиски слонов, только если мне снова дадут в помощники Нанни Скар-пеллини и Васселе. Им я доверяю целиком и полностью. Мое требование было принято, и двое друзей на самолете прилетели в Браззавиль. Оттуда вместе с еще одним охотником, Нансеном, мы отправились на север страны, в саванну.

АТАКА БУЙВОЛОВ

На равнине полыхало пламя. Бескрайняя саванна казалась огромным желтым островком в океане зеленого леса. Огонь шел на нас в ночи фронтом в пять-шесть километров.

Больше часа мы смотрели, как пламя, гонимое ветром, неотвратимо приближалось. Вскоре было уже слышно, как огонь, тяжело дыша, пожирает сухую траву. В нескольких километрах от нашего импровизированного лагеря в траве саванны то появлялись, то исчезали головы загонщиков. Это были негры-бапуну; они шли навстречу огню, громко крича и молотя палками по земле.

Между пламенем и полукругом загонщиков находились буйволы, а в засаде, ожидая атаки, в которую наверняка пойдет стадо животных, выкуренное из убежища огнем и криками людей, сидели три охотника.

— До того, как они появятся, еще не меньше часа, — сказал Васселе.

Желая скоротать время, я стал вспоминать об охотнике из Камеруна Марселе Дюпле и его встрече с буйволом. Когда он выстрелил, животное рухнуло на землю. Дюпле решил, что пуля из винтовки калибра 9,5 миллиметра, попавшая буйволу прямо в сердце, не могла не уложить его наповал. Но Дюпле ошибался. Когда он подошел к нему поближе, буйвол понял, что настал миг мести. Собрав последние силы, животное вскочило, словно подброшенное пружиной. Пронзив охотника ро-

53