Вокруг света 1967-05, страница 12

и, словно убедившись, что перед ним желанная цель, принялся взбираться по травянистому склону.

— Можно подумать, что он ищет себе подобных,— сказал Карамышев.— Нелепое сравнение, но он напоминает животное, отбившееся от стада.

— К тому же увечное,— добавил инженер.— Двигается так, словно у него 'парализовано сухожилие.

Едва взобравшись наверх и ступив на ровную дорожку, черный автомобиль остановился. Он больше не двигался, не метался, не дергался — вообще не шевелился. Стоял как вкопанный.

— Сломался?

Инженер не ответил.

Машины, бегущие по шоссе, обходили автомобиль.

— Не кажется ли вам, что он повторяет опыт, который проделывали вы? — спросил инженер.— Инсценирует вынужденную остановку. Продолжение вам известно...

— То вы сравнивали автомобиль с животным. Теперь вы рассматриваете его как экспериментатора.

— Да не его же,— поморщился инженер.— Неужели вам не ясно, что производится сигнализация! Ребров старается привлечь внимание к этому месту.

— Но, честное слово, я ничего не слыхал о дрессированных автомобилях.— Карамышев растерянно провел рукой по лбу.— iB мое время, как вы выражаетесь, ничего подобного не было.

— Кажется, я начинаю догадываться,— сказал инженер.— И если я прав, Ребров где-то неподалеку. Может быть, в соседнем леске. И, что особенно важно,— ему нужна помощь. Иначе зачем было устраивать весь спектакль! Необходимо найти место, где он покинул машину.

Однако задача оказалась не такой простой. Следы от колес на лужайке напоминали запутанный клубок лесы после неудачного заброса спиннинга.

Они обследовали один за другим помятые кусты и, к удивлению, обнаружили, что кольцо деревьев вокруг лужайки нигде не разорвано. Автомобиль вошел и вышел по одному и тому же коридорчику, ведущему от шоссе. Только вкатился он прямо — старые колеи шли ровно, как рельсы, а выбирался, как уже видели Карамышев и Павленко, «хватаясь за стенки».

— Это произошло здесь, — сказал Павленко, стоя в центре площадки. — Здесь Ребров покинул автомобиль.

Тщетно вглядывались они в помятую траву. Автомобиль так заездил лужайку, точно ставил специальной целью сгладить следы человека.

Карамышев начал было осматривать ближайшие кусты, но инженер спохватился.

— Так ищут грибы...

Он достал блок-универс,ал.

— Самый надежный метод — прочесывание.

Очень коротко и деловито он информировал о

положении дел и вызвал помощь.

Тем временем на шоссе прибыл кран, взял автомобиль тремя парами захватов и осторожно переставил на обочину.

— Сейчас он осведомляется, не нужно ли что-нибудь,— улыбнулся Карамышев, вспоминая встречу с краном-джентльменом. — Он ведь не сообразит, что на сиденьях никого нет?

— Что-то разговор затянулся,— удивился Павленко.— Можно подумать, что автомобиль отвечает или передает какое-то поручение. Хотя... Знаете, мы с вами... впрочем, вы-то ни при чем, а я порядочный олух! Нам надо было не прятаться от автомобиля, а вступить с ним, так сказать, в контакт.

— Он стремился к контакту,— пробурчал Карамышев.— Но, согласитесь, понимал его слишком механически.

— Да он и не мог бы ощутить, пока не сшиб. Ведь у него нет локаторов. Но вот когда он остановился на шоссе...

— Тогда вы еще не представляли, что с ним можно разговаривать.

— Вы правы. Мысль пришла мне в голову только сейчас.

— Смотрите, разговор окончился. Мне показалось или на самом деле кран кивнул в знак того, что понял?

— Вы рано начали шутить. Сейчас уже я начинаю беспокоиться о Реброве. Мы его нашли, он жив, но...

— Что но? — снова встревожился психолог.— Только я уверовал в вашу технику, как вы...

— Во всяком случае, он в сознании,— поспешил заверить Павленко.

Послышался гул, и вертолет опустился на лужайку.

— Ребров находится примерно в километре отсюда,— сказал мужчина в спортивной куртке, спрыгнув на траву. За ним из кабины спустились еще четверо.— В двадцати или тридцати шагах от высокого дерева с раздвоенной вершиной. Ну, здесь высоких деревьев, кажется, не так уж много!

— Зато половина их с раздвоенными вершинами,— заметил один из его помощников, оглядывая местность.

— Ничего. Откладываем перпендикуляр от шоссе. Те три дерева берем в первую очередь. Пошли!

Он двинулся быстрым спортивным шагом. Карамышев и Павленко едва поспевали за начальником команды; он шел в середине развернувшейся фронтом пятерки. Карамышев хотел спросить, что же случилось с Ребровым, но начальник спасательной команды проскользнул меж деревьев, словно уж в траве, и исчез из виду.

Когда они догнали его, тот осматривал местность около дерева с раздвоенной вершиной.

— Что с Ребровым? — спросил Карамышев.

— Психическая травма. И с ногой что-то.

— Крикнем,— предложил Карамышев.— Ведь мы не можем с ним связаться иначе.

— Реб-ров!—закричали они по команде.

3

— Меня удерживало только то соображение, что надо мной будут смеяться.— Ребров лежал в кровати, вытянув забинтованную ногу. Он похудел за последние дни. Но глаза его блестели.— Ну и упрямство тоже. Уж кольцо-то докручу, думал я. Хотелось испытать, сколько смогу выдержать.

Он перевел дух и улыбнулся.

Видимо, он ждал этой беседы.

За окном простиралась трасса. Она пересекала город, но никто не касался ее бледно-оранжевой поверхности. Видимый кусок ее, ограниченный рамкой окна и контурами городских зданий, сохранял в своем облике непреклонную прямизну.

— Ошибка заключалась в том, что я выбрал Кольцо,— продолжал писатель.— Я думал о километрах, о том, что пройду вокруг света, но не учел, что трасса абсолютно прямая.

Психолог и инженер переглянулись.

— Конечно же, на ней нечего делать машине с рулевым управлением! — Павленко сокрушенно покачал головой.— Нелепая ошибка! Мы забыли,—

ю