Вокруг света 1967-05, страница 5

яркое синее небо и рыжие, коричневые, ослепительно белые, искрящиеся в лучах солнца горы.

Но еще долго автобус то с упрямством мула карабкался вверх по крутой дороге, то плавными виражами съезжал в долины, где дремали в ожидании весны грушевые и персиковые сады, то забирался в ущелья, где среди всеобщей неподвижности каменные осыпи были, пожалуй, единственным признаком движения, и, наконец, выбрался на Хунзах-ское плато, где когда-то находилась столица Аварского ханства.

Из-за первого ряда домов, выстроившихся на самом краю пропасти, постепенно прорисовывается и весь аул Хунзах — известный колхоз-миллионер, отары которого насчитывают более тридцати пяти тысяч овец. Плоскокрышие белые сакли с верандами, окрашенными в синий цвет, прилепившиеся друг к другу, чем-то напоминают конструкции современных многоэтажных домов, бог весть каким фантазером возведенных на этих, казалось бы, неприступных кручах.

Чуть в стороне от Хунзаха, обступив нескладную, громоздкую крепость, виднеется аул Арани. Крепость была построена русским царем, но так ему и не пригодилась. Стены ее во время гражданской войны служили щитом красным партизанам Муслима Атаева, державшим здесь оборону против белогвардейских банд.

На другом конце плато скромно прижался к горной гряде такой же бело-синий аул Цада. Цада — кто теперь его не знает! Здесь родились поэты Гамзат Цадаса и его сын Расул Гамзатов.

По мере того как дорога уходит все дальше и выше, плато и аулы постепенно пропадают из виду. Горы будто смыкаются вокруг и словно на руках выносят тебя к самому небу. И когда уже кажется, что вот-вот коснешься его рукой, горы внезапно разверзаются, и взгляду твоему открывается каньон, в темно-синей глубине которого отливает 'перламутром река Аварское Койсу.

Здесь нельзя было не задержаться. Автобус высадил меня и покатил дальше. А я присел на кучу камней, которую заботливый аварец приготовил для ремонта своего дома, — такие кучки встретишь в горах вдоль всех дорог.

Я огляделся. Бездонное ущелье, коричневого цвета «амень южного склона, лед и снег искрятся на северном, синь — вверху. Дремлет Аварский каньон... И даже шум протарахтевшего над самыми пиками вертолета не может развеять плотной тишины.

Внизу вдоль реки скользят игрушечные грузовики, но w оттуда не доносится ни звука — слишком далеко. Они направляются в самые далекие аулы: Цун-ту, Советское, Тлярату. Сверху, как с самолета, видны крошечные кирпичики домиков на карнизе у пропасти и ниже, как по витой лестнице, уходящие почти до самой реки. Смелыми должны быть люди, живущие над такой кручей. Кружочки садов, обнесенных черными камнями. Сколько труда вложено, чтобы эти сады плодоносили...

Первые деревца в Аварии появились меньше чем полвека назад -—раньше считали, что на э^их склонах счи не бул> т гчзсти, Аварский революционер Мирза-Магомед Ximdo^b мечтал поевратить долины своего края в настоящий рай. Последние годы жизни, тяжело больной, он начал сажать слдм. Он хотел, чтобы СйДЫ покрыли голые склоны каньонов, но для этого надо было забрать воду из рек, несущихся по дну ущелий с ревом разъяренного зверя.

Он был не единственным мечтавшим об этом,

i ?

4

Sr.

<6

ь

/