Вокруг света 1967-06, страница 23

Нет в мире другой реки, к которой примыкало бы так много государств. Восемь стран имеют сейчас выход к водам Дуная, шесть из них— страны социалистические. Вторая по длине река Европы на протяжении почти всех своих 2850 километров судоходна. И плывут вверх по Дунаю железная руда, зерно, уголь, металлы и сплавляются станки, цемент, продовольствие. А на пути этих грузов — причалы Братиславы, Будапешта и Дунайвароша, Белграда и Прахова,Русе, Лома, Джурджу, Рени, Измаила...

как 22 километра отделяют их село от Дуная. Но река, вобравшая целые горы альпийского снега, пробежала это расстояние играючи. На лодках, на плотах перебирались люди от дома к дому, а точнее, от крыши к крыше. Эвакуация — тревожное слово, но в ту ночь для многих оно обернулось словом «жизнь»... Детей, стариков из Коларова приняли Прага, Братислава, Брно. Два месяца и одну неделю держалась вода, и еще через год черные, навсегда вымокшие деревья, развороченные улицы, рухнувшие стены напоминали об этой катастрофе...

Голубой Дунай... Эпитет стал привычен, как само название реки, и ты не задумываешься над ним, пока своими глазами не увидишь крутую кипень дунайских волн.

Тугие темные струи. Тяжелые, быстрые, мощные. Чем ниже по Дунаю, тем ощутимее простор, вольность, скорость. Как в музыке — быстро, быстрее, очень быстро, как можно быстрее. И еще быстрее — когда гористее становятся берега. Река врывается в длинное узкое ущелье. На одном берегу — Балканы, на другом — Карпаты. Скорость воды здесь 5 метров в секунду. Буруны, водовороты, белые гребни волн. Капитаны опасаются этого ущелья и особенно самого страш

ного его места — Железных ворот, или, как его еще называют, Катарактов. И когда Дунай набухает от новых вод (ведь у него 34 судоходных притока!), когда дует сильный ветер, речники сходят на берег: все равно вход в ущелье временно закрыт.

На этом участке пути капитан нашей «ракеты» сам взялся за штурвал. И обычно немногословный, спокойный Владимир Васильевич словно застыл у штурвала — казалось, он слился с рекой и каждым нервом ощущает ее ток. Только изредка—короткий рывок рукой, и снова он весь в-нимание, весь напряжение — не потерять ощущения потока... Лишь когда поуспокоилась волна, капитан Файдюк вздохнул легко, с удовольствием и прошел в салон, где мы его давно ждали.

Файдюк уже четыре года ходит со своим экипажем по маршруту Вилково — Русе и видит берега Дуная, наверно, чаще, чем стены своего дома в Измаиле, на улице Коцюбинского. Четыре года — и ни одного ЧП. А экипаж молодой, самому старшему, капитану, — 38.

...За Катарактами" Дунай, словно растратив силу и гнев, смиряется, стихает и успокоенно плывет к Черному морю. Но по-прежнему темны его волны. Верно, не о цвете волн думают люди, когда величают Дунай «голу

бым», верно, иной смысл вкладывают они в это радостное слово...

Ты стоишь на палубе, и ветер пытается оторвать тебя от поручней, и рвет одежду, и закрывает глаза, а ты снова и снова открываешь их, потому что не можешь не смотреть на захватывающую ширь, потому что нет сил уйти изнпод власти движения, скорости. Но даже в эти краткие минуты борьбы с ветром ты успеваешь заметить тяжелые баржи, белобокие суда, лодки рыбаков — они встречаются почти так же часто, как машины на магистральном шоссе.

Приветливо махали моряки, завидев нашу «ракету» с коротким именем «Дружба». Tart называлась и наша экспедиция. Так именуется большой мост, соединяющий чехословацкий центр судостроения Комарно с венгерским городом Комаром, и двухъярусный мост, перекинутый от болгарского порта Русе к румынскому городу Джурджу; так, быть может, назовут и будущую гидростанцию, которую строят совместно Румыния и Югославия в районе Железных ворот. Сейчас там, ма берегу Дуная, гремят взрывы, ворочают железными шеями краны.

И верно, такое имя мог бы носить новый социалистический городок, который растет на месте сметенного наводнением села Коларово. Когда случилось несчастье, помощь коларовцам оказали Венгрия и Советский Союз. Сейчас вся Чехословакия строит Коларово. Сюда приезжают юноши и девушки из институтов, заводов, и уже не одна новая улица создана их руками. Вернулись птицы в свои гнезда, вернулись люди в свои новые дома. Сегодня людям под силу справиться с горем, приносимым Дунаем.

А радость и пользу, которую несет Дунай, трудно измерить. Особенно сегодня. Голубой, голубой Дунай... Верно, слово это сродни словам — родной, близкий, любимый, да, любимый, без которого трудно жить.

21