Вокруг света 1967-06, страница 26

Археологи раскопали пока что лишь одну десятую часть лабиринта, но в крепости-музее имени Иштвана Добо прибавилось немало экспонатов. Сложенные грудой каменные ядра и ствол пушки, втиснутый в бойницу, и грубые металлические блюда — в них осажденные по капле собирали пресную воду, стекавшую со сводов подземелья, и проржавевшие доспехи воинов — любовно оживленные детали словно приближают картины далекого. И эгерские ребята из краеведческого кружка, что пришли сюда, несмотря на знойный душный день, смотрят во все глаза и слушают, боясь пропустить хоть слово.

Восстановить события, унесенные временем, чтобы передать память о них молодым...

В 1965 году в Болгарии родилось общенародное движение за восстановление и развитие города Тырново как культурного и исторического центра. Были собраны сотни тысяч левов (среди них немало и «комсомольских»), и специалисты уже смогли приступить к раскопкам и реставрации крепостных стен бывшей столицы Болгарии. Через несколько лет поднимется из развалин дворец, где когда-то творили многие художники и поэты, и старый замок над прозрачной Янтрой, но не монастыри будут теперь их соседями, а светлые цехи нового современного завода.

Мы стояли под крепостными стенами Тырново, а мне вспоминались другие стены других замков и иные музеи. «Червонный камень» под Братиславой, где собраны великолепные изделия французских, японских, итальянских мастеров; Братислав Град — старинный замок, реставрируемый сегодня, — в скором времени там будет музей, интереснейший музей села в Бухаресте... Здесь, над крутым берегом Янтры, наблюдения, сделанные в пути, слились в единое: на землях, виденных нами, берегут, восстанавливают, охраняют все то, что имеет отношение к настоящей культуре и истории.

Молодые архимеды. «Королева» спешит в школу

В Институте ядерной физики, что разместился неподалеку от Бухареста, нас ждали. Вначале, как полагается, беглое путешествие по территории, мимо па

вильонов (251), мимо лабораторий (27!) и кое-какой обязательный «гарнир» — вроде: в XVII веке на этом месте находился воен-⁴ ный штаб румынского государя Михая III... Впрочем, наши провожатые сами посмеивались над своей ролью экскурсоводов: это было не их амплуа, им хотелось скорее подать нам «отбивную» — продемонстрировать наяву бетатрон, и реактор, и циклофазо-трон, и много других сложных установок, скрытых за тяжелыми дверьми с предупреждающим — череп и кости — рисунком.

Одним из наших гидов был Ион Грыля, конечно, молодой, конечно, физик-теоретик да к тому же секретарь комсомольской организации института.

— Мы разрабатываем проблему промышленного применения радиоизотопов, — рассказывает Ион Грыля. — Решаем кое-какие прикладные задачи, например, делаем расчеты для гидростанции у Железных ворот. Ведем теоретические исследования. Естественно, частенько приходится летать в Москву, в Дубну — за советом, за помощью.

В каждой лаборатории картина была в общем похожая: над чертежами и приборами сидели молодые (некоторые, правда, пытались скрыть возраст бородой) физики, инженеры, математики.

— Да, — оказал Грыля, — кому за тридцать, ходят у нас в стариках. Но их не очень-то много.

Неожиданно мы почувствовали себя словно в аудиториях института — та же непринужденность обращения, веселость, ирония, тот же нескрываемый интерес к делу. Это ощущение оказалось не мимолетным. Оно возникало еще и еще раз, но уже при других обстоятельствах...

— Когда нефть пришла с берегов Волги, родился наш «Слов-нафт». Комбинату нет еще и десяти лет, — говорили HaiM в Братиславе.

— «Кремиковцы» — будущее нашей промышленности, — говорили в Софии.

Многие из тех, кто водил нас по новым цехам, помнили не только торжественный пуск своего завода, но и то время, когда с комсомольской путевкой в кармане пришли они на стройку. Комсомольской стройкой был и металлургический комбинат «Кремиковцы», трубы которого совсем недавно выросли за зеленой границей Софии.

Атанас Марков (тоже молодой, даже не верится, что он замести

тель главного инженера) обстоятельно докладывает, водя указкой по карте-схеме комбината:

— Завод наш начал строиться лишь пять лет назад, но мы уже «питаем» нашу промышленность и чугуном и сталью. Уголь в основном идет с Донбасса и Печоры. Сейчас открыто новое месторождение угля в Добрудже, но пока оно еще не исследовано. А вот руда — богатая, отличная руда — у нас близко, можно сказать, под боком. Перспективы развития комбината широкие.

Атанас Марков сыпал цифрами, процентами, и неожиданно подумалось, что эти цифры роста незримыми нитями связаны с процессом, который трудно перевести на язык арифметики — ростом тех, от чьих рук, и умения, и творческого порыва зависит реальность этих цифр.

...Перекур. Несколько парней, разложив чертеж на какой-то металлической балке, спорят. Подросток, деловито посмотрев на часы, бросает на ходу: «Привет!» (Его смена кончилась, а для тех, кто постарше, рабочий день продолжается.) Машет девушке в платочке, что словно королева сидит в стеклянной будке оператора,— и вот уже они у ворот завода. В руках папки с учебниками. «Королева» спешит в школу. «Король» еле поспевает за ней.

Следишь за ними взглядом, но скоро в глазах остаются лишь зелень газонов, зелень деревьев и синева неба. Солнце светит в застекленный фасад цеха. А за воротами завода волнуется под ветерком поле и синеют утонувшие в дымке горы. Очень много воздуха. И света.

Где танцуют переницу

■•■До 11 часов ночи это был обычный ресторан, с музыкой и хлопаньем пробок, веселым шумом и толкотней на танцевальной площадке. Лишь приятно удивляли очень молодые и очень вежливые официанты — ни девушкам, ни мальчикам не было и по восемнадцати. Ровно в 11 часов в зале погас свет, и на каждом столике загорелись витые свечки. За-змеились ленты серпантина. Хлоп, хлоп — хлопнули хлопушки. И на маленькой сцене началось представление. В веселых размалеванных физиономиях клоунов, в легких фигурках танцующих, в певцах, чьи протяжные напевы спустились с полонии, мы с удивле

24