Вокруг света 1967-10, страница 34

стане — друзья же пытались разыскать его в Донбассе, где он жил до войны. Михаил Пан-телеевич Кобеляцкий живет в городе Старобельске, он заведует торговой базой.

Отыскался и еще один участник львовского подполья, Виктор Тимофеевич Межба, ныне старший инженер Саратовского экономического института. На квартире Межбы во Львове Пастухов и Кобеляцкий одно время жили, он помог им достать нужные документы, собирал вместе с ними разведданные.

Откликнулись и живущие во Львове Борис Давидович Крутиков и Василий Кондратьевич Дзямба — они все эти годы поддерживали между собой связь. Оба ныне работают преподавателями во львовских вузах.

И вот наступил день, когда кают-компания «Вокруг света» встречала гостей, — героев «Львовского аккорда». Пришел на встречу и Александр Александрович Лукин. Бывший заместитель командира отряда по разведке, чекист с 1918 года, он после войны стал литератором. Перу Александра Александровича принадлежат книги «Сотрудник ЧК», «Тихая Одесса», «Разведчики», «Операция «Дар», «Обманчивая тишина», многие рассказы и очерки. А. А. Лукин живет в Москве.

Двадцать три года отделяли собравшихся в нашей кают-компании от событий, описанных во «Львовском аккорде», срок, за который вступает в большую жизнь целое поколение. Трудно передать радость этой встречи, радость людей, чья боевая дружба родилась в суровой борьбе со злейшим врагом социалистической Родины, дружба, окрепшая и возмужавшая в самых тяжелых испытаниях, которые только могут выпасть на долю человека. А когда схлынуло волнение первых минут встречи, начались рассказы о былом, о пережитом. Рассказы эти во многом дополнили «Львовский аккорд».

Александр Александрович обвел взглядом боевых товарищей и, не скрывая гордости, сказал:

— Перед вами сидят обыкновенные, казалось бы, люди. А ведь о них складывают легенды...

С чего начинал наш особый отряд? Семьдесят парашютистов с одним только легким оружием двадцать пять лет назад, летом 1942 года, опустились во вражеском тылу. А когда мы заканчивали боевой путь, нас было две тысячи человек, с пулеметами, минометами, артиллерией. Сто восемнадцать боев записано в нашем дневнике и ни одного поражения. А это было непросто. Мы помним бой в юбилейный день — 8 ноября 1943 года, когда была разгромлена карательная экспедиция «мастера смерти» генерала Пиппера. Фашистов и полицейских было в несколько раз больше, чем нас. В тот раз мы уничтожили около шестисот гитлеровцев, самого Пиппера смертельно ранили... А сколько было совершено диверсий и актов возмездия над гитлеровскими сатрапами в Ровно, Луцке, Львове и других городах! Нет такого уголка в нашей стране, где не слышали бы имя нашего разведчика Героя Советского Союза Николая Ивановича Кузнецова. Почему отряду оказалось по плечу совершить все это? Потому, что подобрались в нем замечательные советские люди, патриоты, воспитанные партией и комсомолом. Люди, не знавшие ни страха, ни упрека...

Александр Александрович заканчивает рассказ теплыми словами в адрес «воскресших» боевых товарищей. Понемногу, не вдруг удается разговорить Степана Петровича Пастухова. Возможно, сказывается давняя привычка не очень-то рассказывать о боях «невидимого фронта». Одно слово — разведчики...

— Разведка — дело непростое и кропотливое, — говорит Пастухов. — Вот, скажем, план подземных коммуникаций. Подо Львовом речки в трубах текут, как, например, Неглинка под Москвой. Канализационные трубы проложены, водопровод. Я по специальности инженер коммунальной службы и многое знал, конечно, но на карту нам было нужно нанести все абсолютно точно, иначе грош цена этому плану,

Целыми днями мы с- Кобе-ляцким и Межбой ходили по городу, от люка к люку, все выходы и колодцы примечали. А потом уже дома я все данные в книжечку заносил...

Степан Петрович сохранил эту книжечку и привез с собой

в Москву. Это карманного формата сильно потертый немецкий солдатский календарь на 1944 год. Портреты Гитлера и его приспешников, крикливые лозунги, хвастливые статейки о непобедимости фашистского оружия. А между строк и на полях — понятные только самому Степану Петровичу короткие, в несколько букв, пометки карандашом. Зашифрованная информация.

— Вот Степан говорит: «ходили по городу», — вступает Виктор Тимофеевич Межба. — Но ведь это не по мирному Львову разгуливать. Не раз и не два шпики прилипали, и Степану порой приходилось «унимать» их «любознательность». Город, особенно центр, прямо-таки набит был в последние месяцы гитлеровцами. Патруль за патрулем, проверка за проверкой, облава за облавой. Очень даже просто попасться можно было. А Степан с Михаилом ходили, все примечали не боясь. Особенно трудно ребятам стало работать после одного события...

— Однажды, в начале февраля, — продолжал Пастухов, — мы с Мишей Кобеляц-ким проходили неподалеку от оперного театра. Вдруг видим: возле театра остановился серый «фиат». Смотрю: Грачев (а мы Кузнецова только как Грачева знали) выходит из машины. В двух шагах от нас прошел Николай Иванович, глазами с нами встретился, но виду, конечно, не показал. Мы с Мишей поняли, что Грачев в театр не случайно приехал — уж больно много туда высоких чинов собирается, и решили далеко не уходить, чтобы в случае надобности помочь ему. Так до конца совещания и дежурили возле театра. Больше мы Кузнецова не видели, а через четыре дня узнали, что убиты вице-губернатор Бауэр и начальник канцелярии Шнайдер. Мы поняли, что Николай Иванович даром времени не терял.

Ну, а после этого фашисты все въезды и выезды перекрыли, объявили пятидневный траур и, конечно, розыски по всему "городу. Работы мы не прекращали, но каждую минуту ждали облавы и вспоминали с Мишей, как чуть не попались на квартире Панчика, где мы жили, приехав во Львов.

на стр. 71 ►

30