Вокруг света 1967-10, страница 35
В. ГУБАРЕВ Говорят: «атомный век». Известно: мирный атом работает на электростанциях, чей удельный вес в энергетике быстро возрастает; он лечит злокачественные опухоли; с его помощью можно опреснять морскую воду; без него невозможны многие научные исследования. Кладовые ядерной энергетики лежат глубоко под землей. Мне довелось побывать там. Так возникли эти заметки об урановой шахте, об урановом заводе и о том, как живут и работают сегодня горняки. Когда-то удивительное зрелище открывалось путнику: среди зеленых лугов текла река, желтая, как золото. Но не это принесло славу необычной речке. В апреле 1648 года привел на ее берега восставших крестьян и запорожских казаков Богдан Хмельницкий. Здесь и ждал, пока подойдет авангард польских шляхтичей под предводительством Стефана Потоцкого. Здесь и произошла битва при Желтых Водах, положившая начало освобождению Украины. До сих пор разбросаны по степи курганы — вечные памятники павшим воинам. Насыпанные казацкими шапками, они возвышаются над полями, и низкий поклон отвешивают им идущие на работу крестьяне. А речка пересохла. Рассказывают, что на ее берегах было закопано Потоцким награбленное золото... Но другое богатство нашли люди в этой священной земле. Оно дороже всех мифических кладов — УРАН. 23 мая 1957 года горняцкий поселок Желтая Река, возникший на берегах исторической речки, был переименован в город Желтые Воды. Теперь это город, где добывается уран. КАК ЛЮДИ СПУСКАЮТСЯ ПОД ЗЕМЛЮ «В тот ранний час никого, кроме шахтеров, нет на улицах поселка, как на поле боя нет никого, кроме воинов, — перечитываю я «Донбасс» Бориса Горбатова. — Зато шахтеры — везде. Со всех сторон сходятся они к шахте. Гуськом, по бесчисленным тропинкам идут они через степь; спускаются с холмов, переходят балки, где в одиночку, где группками, кто — торопливым шагом, кто — даже бегом; но все это по-утреннему молча, даже как-то сурово, торжественно; громких голосов нет, разговоров и смеха не слышно, только изредка раздаются возгласы приветствий -— как перекличка часовых в тумане. Чем ближе к поселку, тем все больше густеют шахтерские цепи. Что-то грозно-воинственное есть в этом движении черных людских толп через степь, может, оттого, что все движутся в одном направлении, словно связанные общим тайным согласием, единой волей и одной целью. Их спецовки давно уж не были ни новенькими, ни чистенькими, они повидали виды, от них крепко пахло углем и шахтой, как от шинели бывалого солдата пахнет порохом и окопом...» Рано утром, когда еще ночь не совсем отошла и ее тени лежали за углами домов, мы вышли на улицу. По темному, еще сырому асфальту двигались фигуры людей. Они шли молча, изредка перебрасываясь фразами, образуя слитный поток, движущийся в едином направлении к одной и той же цели. Но вокруг стоял город, а степь была где-то далеко за ним; и проходили автобусы — это ехали на работу шахтеры с окраин. И не было грязных спецовок, а белоснежные рубашки придавали толпе нарядный вид. — Как в театр идут... — угадал мои мысли знакомый горняк. Мы разговаривали с ним вчера о житье-бытье сейчас и в тридцатых годах, когда он впервые пришел на шахту. — Я помню, тогда выступали агитаторы на митингах, — продолжал он, — и говорили нам, что придет время, когда на шахту не в грязных портках и куртках ходить будут, а в лучших своих костюмах. Не верили мы им, посмеивались между собой... Он замолчал. Прикоснулся рукой к шляпе, приветствуя очередного знакомого, и зашагал дальше, легко и торжественно. Впереди вырисовывался контур копра. Гигантские колеса наверху его крутились навстречу друг другу, словно соревнуясь, кто быстрее. Шахта ждала горняков. Люди проходили к ней мимо клумбы с цветами и скрывались за дверью двухэтажного корпуса, контуры которого едва проглядывали сквозь зелень деревьев. А с другой стороны здания они выходили уже иными. Это уже были другие люди, и облик людского потока тоже был другим. Защитного цвета спецовки, каски, пристегнутые к поясам аккумуляторные батарейки и электрические фонари придавали им столь необычный вид, что я невольно сравнил их с летчиками, уходящими в стратосферу. Шахтеры урановой шахты уходили под землю. 31 |
