Вокруг света 1967-10, страница 65

f Jtf

азик карабкался вверх. Мы ехали вместе с доктором наук Георгием Константиновичем Сулаквелидзе в одну из лабораторий Высокогорного геофизического института — ледовую базу. Справа за скалами {поднимались ослепительно белые купола Эльбруса. А слева огромным снеговым карнизом открывалась цепь Главного Кавказского хребта с красавицей Ужбой посредине; вокруг ее острых башен висело неподвижное ожерелье облаков.

— Давайте передохнем здесь, — Георгий Константинович кивнул в сторону гор.

Мы молчали. Видно, не зря мы остановились именно здесь.

— Неподалеку есть старый блиндаж, немецкий. Сохранился. Вон там, на самом хребте, были мы. А здесь — фашисты, — Сулаквелидзе скользнул взглядом по уступам Донгуз-Оруна. — Через перевалы им пройти не удалось. А как стремились! Еще бы — там нефть... Но мы не пустили. Был я тогда совсем мальчишкой, лейтенантом Красной Армии.

И Георгий Константинович рассказал нам об одном из необычных боевых заданий...

К осени сорок второго года фашистские дивизии прорвались на Северный Кавказ. Оказавшись вблизи Эльбруса, оккупанты решили торжественно отметить это событие. Специально подготовленные егеря отправились на Эльбрус, чтобы поднять там флаг со свастикой. Геббельс ликовал: имперский флаг на высшей точке Европы!

Двадцать армейских альпинистов получили задание: снять фашистский флаг с вершины нашего Эльбруса.

С гор в ущелье свалились двумя группами. Так безопасней. Вокруг фашисты. Данные разведки приблизительны. А достаточно нарваться на засаду — и задание будет сорвано: в горах и небольшой патруль с пулеметом, надежно укрытый, — серьезное препятствие. И хотя на этот раз в ущелье была тишина, нужно было быть осторожными.

...Шли медленно, молча. Слышно было лишь поскрипывание снега. Наконец замаячили впереди знакомые очертания дома-«дирижабля» высокогорной гостиницы «Приют одиннадцати». Люди проваливались в сугробы: помимо альпинистского груза, на шеях висели автоматы.

Эльбрус не очень сложная вершина. Летом. Но тогда... Кто знает горы, тот легко представит себе, что такое восхождение зимой на высоту пять с половиной километров. Мороз, метели, туманы, лавины — все против людей. И поблизости в блиндажах могли сидеть фашисты.

В «Приюте» никого не оказалось.

Пока те, что пришли первыми, выбрасывали снег, сушили стены, подошла вторая группа. Устроились на ночлег, уселись у огня... Двадцать молодых ребят. По-разному сложатся их судьбы. Александр Гусев станет крупным ученым, полярным исследователем. Разреженный воздух зимнего Эльбруса будет припоминаться ему на ледяных плато Антарктиды. С наукой свяжут свою жизнь и Николай Гусак и Георгий Сулаквелидзе. Много троп предстоит проложить будущим мастерам спорта Евгению Белецкому, Юрию Одноблюдову, Александру Сидоренко. А пока у них за* плечами лишь тревожная молодость военных лет, альпинистская выучка, недавние отчаянные схватки за Кавказ, радость первых побед над врагом и уверенность в своих силах, утвердившаяся в этих победах.

Сразу продолжить подъем не удалось — Эльбрус закрыли темно-серые, почти черные тучи, взметнулась пурга. Пришлось отсиживаться. Ветер так неистово кружил над «Приютом», что, выходя из здания, надо было привязываться веревкой. Ожидание становилось непереносимым — ведь в эти дни разворачивалось наступление наших войск. То были дни победного завершения Сталинградской битвы. Наиболее нетерпеливые предлагали идти вверх, несмотря на непогоду. Но рисковать всей операцией было нельзя.

13 февраля чуть-чуть поуспокоилось, и одна группа смогла подняться на западную вершину Эльбруса.

Разодранный ветрЪм гитлеровский флаг был сброшен в снег, и над Кавказом заплескался красный стяг. Прогремел пистолетный залп.

Вновь разыгрался буран. Но все равно уходить совсем еще было нельзя — еще нужно было водрузить родной флаг и на восточную вершину. Только в ночь на 17 февраля удалось возобновить штурм. Тучи совсем разошлись, стали просвечивать звезды. Лишь ветер продолжал дуть с такой силой, что, несмотря на маски, приходилось закрывать лицо руками. К утру распогодилось окончательно, взошло солнце. Наконец восхбдители на вершине. Погода как бы старалась искупить свою многодневную вину. Зимний воздух был кристально прозрачен, и весь Кавказ лежал перед бойцами белый-белый: белые вершины, белые склоны, белые долины, лишь кое-где прорезанные темной ниткой незамерзшей речки. А двуглавая вершина вспыхнула алым пламенем. Несколько минут она вся напоминала полотнище боевого советского знамени.

Сюда, на вершины гор, не долетали ни автоматная трескотня, ни гром артиллерийских залпов, отсюда не видны были пожары родных селений. Но фашистский флаг, втоптанный в снег, ни на секунду не позволял людям в обледеневшей одежде забывать о том долгом пути, что им еще предстоял...

В тот момент двадцать бойцов, стоявших на кавказской вершине, предвидели И последний бой, мысленно брали и последнюю высоту в битве с фашизмом.

В. АЛЕКСАНДРОВ

ffa летодмси