Вокруг света 1967-10, страница 75
О КОТОРЫХ НЕ ЗАБУДУТ , - дни- ▼ со стр. 30 ...В два часа ночи нагрянула тогда облава. В дверь квартиры грохочут — мы к чердаку. А дверь на чердак закрыта. Фашисты уже в комнате. Тогда я одного из них хлопнул, остальные смешались, растерялись. Вышибли мы дверь и ушли все вместе на крышу. Метров двести ползли по обледенелому железу, руками за гребень крыши хватались. Встать и побежать невозможно — сразу бы подстрелили. А потом залегли на чердаке дома, в котором жили одни немецкие офицеры. К бою приготовились: кусок стены даже разобрали, чтобы фашистов, если они пожарные лестницы подвезут, кирпичами сверху бить. Мы с Мишей в карманы по последнему патрону специально отложили, а Панчику — у него оружия не было — выдали гранату... Но ничего. Переждали, пока немцы посты не сняли, и ушли. Мы спрашиваем Степана Петровича, как проходили бои за освобождение Львова. — Львов наши освободили быстро, — рассказывает он. — Как только начался бой за город, мы сразу — к нашим. Темно, стреляют кругом, фашисты бегут по улицам — все-таки прорвались мы к своим. Пришли грязные, оборванные. — Кто такие? — спрашивают. Ну, а когда разобрались, очень благодарили за информацию. Мы вооружились автоматами, присоединились к группе бойцов и воевали вместе с ними до самого последнего выстрела в городе. Кабели электрические перерубили, что вели к заминированным зданиям. Успели предотвратить взрыв здания, в котором располагалось гестапо, здание гостиницы и ресторана «Жорж», ратуши, многих домов по Академической улице. Ну и, конечно, в уличных боях участвовали. Помню, увидели мы немецкие танки — пять «тигров». Стояли они в небольшом скверике, и танкисты почему-то из машин вышли. Мы подползли к ним и открыли автоматный огонь. Только в одну машину водитель успел вскочить. Развернул он свой «тигр» и... заклинился поперек узкой улоч ки, ни туда, ни сюда. Так и взяли мы все пять танков, ни одного выстрела фашисты не сделали. Мы просим рассказать Пастухова, как сложилась его жизнь после войны, почему вышло так, что он потерял связь с товарищами по отряду. Негромким голосом, почти не выдавая волнения, начал Степан Петрович свой рассказ, тяжелый рассказ человека, которому много довелось пережить... Мы слушали и в душе поражались его мужеству. — После освобождения Львова мы приехали с Мишей в Москву, отчитались где положено, отдохнули с месяц, получили деньги, советские документы и разъехались по домам. Что расстаемся на двадцать три года, мы, конечно, и предположить не могли. Я поехал в Луганск, где жил до войны. Что с моей семьей — не знал ничего, и они обо мне не знали, считали пропавшим без вести. Жена во время войны была на Северном Кавказе, в госпитале работала старшей медсестрой. Потом госпиталь перебрался в Кисловодск — фашисты уже были в Пятигорске. Потом и в Кисловодск ворвались. Не могла она раненых бросить, а раненые сплошь тяжелые: без рук, без ног. Всех их фашисты перестреляли. Жене с сынишкой чудом удалось скрыться. Встретила партизан и осталась с ними до самого освобождения Северного Кавказа. Я вот через что только ни прошел, а ни разу ранен не был, только контужен. А она ранена восемь раз... Когда Украину освободили, поехала она в Луганск. Сына второго, который с моими стариками оставался, нашла, а больше — никого. И отца моего и мать фашисты расстреляли. Вместе с ними и мою сестренку. Тут и я приехал. И радуюсь, что жену с детьми нашел, и плачу по убитым моим близким. Не мог я больше в Луганске оставаться, нервы не выдерживали. Уехали на Северный Кавказ. Там я заболел. Сказались тяжелая контузия и все пережитое. Попал в госпиталь. Вышел оттуда не скоро. Полтора года лежал с полной потерей зрения. Я поправился — жена заболела и уже не выздоровела. Тогда я и уехал в Казахстан. Работал в Северо-Казахстан-ской геофизической экспедиции, пока не вышел на пенсию. Дети уже большие у меня. Лоринц, тот, что с матерью скитался в войну, закончил техникум, сейчас работает на курорте Тебер-да. Второй сын, Володя, закончил электротехнический институт, работает в Караганде. Вот так и получилось, из-за всех этих событий потерял я и Мишу Кобеляцкого и других товарищей. Первые годы после войны обменялся несколькими письмами с Медведевым. А когда Дмитрий Николаевич умер, то последняя ниточка оборвалась... Ну, а теперь-то мы не растеряемся, коли через столько лет встретились в Москве1. Вспоминали разное, -События большие и малые, трагические и... курьезные. Василий Кон-дратьевич Дзямба, например, рассказал историю, всех сейчас немало рассмешившую, о том, как разведчики нашли выход из «финансового кризиса», а попросту говоря — как они добыли деньги, когда взятые из отряда кончились. — Я работал тогда помощником бухгалтера в учреждении, где выплачивалось жалованье административно-управленческому аппарату Львова, городской управе, полиции. В кассе регулярно бывали крупные суммы. Вначале мы хотели деньги просто экспроприировать. Назначили день и час. Но случилось непредвиденное. Когда Степан Пастухов и Миша Ко-беляцкий подошли к зданию, они чуть не столкнулись с сотником Прудеусом, начальником полиции, который приехал получить жалованье для своих служащих. Был он, конечно, не один, а с охраной. От налета пришлось отказаться. Тогда разработали другой план. Мне было известно, что кассиры получают деньги в эмиссионном банке. Хорошо зная технику этой операции и состояние расчетного счета, я решил заполучить в свои руки чек. Печать и чековая книжка хранились у кассира. Чтобы добраться до них, я устроил в 71 |
