Вокруг света 1967-12, страница 32

и широких пространств открытой равнинной тундры. Южный же Девон — край могучих обрывистых утесов, ледников и высоких гор. В одну из зим три семьи, в том числе муж Сузи (он еще не успел взять ее в свой дом), поставили свои иглу у подножья громадного утеса. Им казалось, что здесь, под защитой скалы, им не грозит никакая беда. Случайные люди на этой земле, они не знали ее нрава...

С запада внезапно налетела буря. Снежный шторм с ревом пронесся над утесом и обрушился на Людей клубящейся метелью. Очень скоро жал^ кая кучка йглу у подножья скалы оказалась под снегом. Ветер наметал вокруг хижин все новые и новые сугробы, и его вой становился глуше и глуше. Несчитанные, томительные часы текли бесконечно, и вместе с ними рос страх: снег заживо засыпал людей, и они понимали это. Они решили выждать, рассудив, что безопаснее оставаться в хижинах, чем оказаться снаружи, без собак и без саней (и те и другие давно уже были под снегом). Лишь один из них, муж Сузи, не пожелал больше ждать. Никто не поддержал его, и тогда он решил стать хозяином собственной судьбы: прокопал в снегу отверстие и выбрался на поверхность.

Через две недели он появился в Дандас-Харборе, едва живой от голода и перенесенных мучений. Когда он окреп настолько, что мог двинуться в путь, он вместе с полисменом направился к стойбищу у подножья утеса. Но там, где некогда стояли йглу, ныне высился гигантский сугроб. Снег был спрессован до такой степени, что пришлось вырезать из него куски специальной ножовкой. Многие часы ушли на то, чтобы выкопать в таком снегу шурф глубиной в восемь с лишним метров. Проделав отверстие в куполообразной крыше одной из хижин, они проникли в нее. Иглу оказалась пустой, в ее стенке — забитый снегом вход в тоннель. Значит, заживо замурованные в снегу люди, задыхаясь от недостатка воздуха, в кромешной тьме сумели просверлить коридор и проползти сотни метров. Но затем они, верно, сбились с нужного направления и стали вслепую блуждать по замкнутому кругу, пока не умерли все до единого.

Но и это было еще не все. Мужу Сузи объявили, что в августе, когда прибудет корабль, он предстанет перед мировым судьей по обвинению в том, что проявил преступную небрежность, бросив в снежных хижинах остальных людей.

Вряд ли он отчетливо понимал, чем грозит ему такое обвинение, он осознал лишь одно: на него надвигается новая беда. За неделю до прибытия судна он оставил Сузи и в одиночку ушел в глубь неприветливой чужой страны. Много дней спустя его скрюченное тело нашли среди тундровых кочек. Он принял яд...

Его смертные страдания были страданиями Сузи, но одновременно они были страданиями всех оставшихся в живых уроженцев Кейп-Дорсета. Отныне они ясно поняли, что их завезли в гиблое место и тщетны их стремления выбраться отсюда в тот близкий их сердцу мир, в котором они ког-гда-то жили.

В 1937 году компания открыла еще одну факторию, .под названием Форт-Росс, близ северной оконечности полуострова, Бутия, в стране нетчилинг-миутов — «тюленьих людей». Это племя великолепно било тюленей, но (и в этом компания вскоре

..ГА. О. В V С"

Г А О 5 У С"

убедилась) охотиться на пуиЫого зверя оно почти не умело.

Меха, добытые в Форт-Россе, оказывались неважного качества, и компания приняла решение поселить рядом с нетчилингмиутами тех эскимосов, которые слыли отличными трапперами. Исходили из такого расчета: нетчилингмиуты не пожелают ударить в грязь лицом перед «конкурентом», бросят своих тюленей и займутся песцом.

Ни одна душа не может сейчас сказать, догадывались ли о том, что уготовила им судьба, несколько оставшихся в живых семейств из Дандас-Харбора в тот момент, когда им снова было приказано погрузиться на борт корабля компании. Несомненно, многим из них казалось, будто их наконец-то отправляют на родину.

Их доставили в Форт-Росс, лежащий в семистах милях к северо-западу от родных мест. Здесь их поселили среди совершенно чуждого им племени, чей язык, верования и обычаи коренным образом отличались от их собственного языка, верований и обычаев. В самом начале этой новой ссылки уроженцы Кейп-Дорсета испытывали чувство превосходства (пусть даже наполовину мнимого) над хозяевами этой земли. Это чувство вселяло в них гордость, помогало выносить выпадавшие на их долю жестокие разочарования. Они почти не общались с нетчилингмиутами. Ни один уважающий себя траппер не мог допустить и мысли о же-нйтьбе на местной девушке. Они держались поодаль, они как бы стояли в сторонке и ждали... ждали того дня, когда им будет позволено вернуться в Кейп-Дорсет.

Этот день так и не наступил. К тому же умер Кававу — центральная фигура племени, главная опора этого маленького тесного мирка. Вождем сделался его сын Таколик. Его другой сын, Напа-чи-Кадлак, женился на Сузи, и то был славный, счастливый союз.

Шли годы. Нетчилингмиуты постепенно стали превосходными трапперами. Они тоже научились мерять достоинство человека не стопько его качествами, сколько суммой так называемого «долга» (иными словами, аванса, который вручал эскимосам белый скупщик пушнины в расчете на богатую добычу в предстоящем сезоне). Отныне Люди Кейп-Дорсета не были больше монополистами даже в том, что составляло предмет их особой гордости. Отныне они уже не представляли особого интереса для компании.

Итак, шли годы, и каждый год приносил с собой новые страдания. И в 1945 и в 1946 годах суда компании с грузом продовольствия и снаряжения не смогли пробиться сквозь тяжелые льды к Форт-Россу, и для его обитателей это было подлинным испытанием: ведь согласно договору они целиком зависели от фактории. Но худшее было впереди. В 1947 году компания приняла решение закрыть эту факторию, а взамен открыть новую, в Спенс-Бее, примерно в двухстах милях (то есть в шести днях езды на собаках) к югу. Когда новость достигла изгнанников, те решили, что наконец-то настала желанная минута: им позволят вернуться на родину. Им не позволили. Переехала лишь фактория, ни один белый не остался в Форт-Россе. Те, кто завез сюда иннуитов, теперь бросили их.

На жалкую кучку изгнанников с новой яростью посыпались удары судьбы. В начале пятидесятых годов больных туберкулезом эскимосов (а таких было великое множество) начали вывозить на материк для лечения. Некоторые из них не возвра