Вокруг света 1967-12, страница 75
которую было велено замуровать. И каменщики не заметили его... Готовясь к первому выходу на завод, Тур с наив иостью новичка постарался «сделать» из себя опытного работягу. Тур завел перемазанные краской и известкой штаны из зеленой «чертовой кожи», пятнистую кепку, рукавицы и подержанный ящичек для завтрака. С трехдневной щетиной на щеках, сдвинув кепку на затылок, он вышел на работу. Увидев его, мастер остановился и оскалил зубы. Тур понял, что разоблачен. Злобно глядя на него, мастер замысловато выбранился и бросил: — Пошли, Мак, получишь хорошую работенку. Тур вежливо возразил, что его зовут не Мак. Лицо мастера исказилось от ярости: — Мне начхать на твое имя! Для меня ты Мак! «Хорошая работенка» заключалась в том, чтобы вместе с другими загружать здоровенную растворомешалку. Каждому рабочему высыпали в тачку мешок цемента — и этот груз надо было вкатить по узким доскам на настил, опрокинуть над растворомешалкой, потом сбежать вниз с пустой тачкой по доскам с другой стороны настила. Темп высокий, зевать нельзя. Даже опытным каталям, знающим все приемы, доставалось нелегко. А для изнуренного Тура, который больше полугода голодал, это было непосильным делом. Снова и снова он пятился и брал разгон, чтобы вкатить тачку наверх... 1 Книга подготовлена к печати издательством «Мысль». После шестого или восьмого раза Тур совсем обессилел. Сердце отчаянно колотилось, кровь прилила к глазам, он ничего не видел. Следующая тачка сорвалась у него с досок. Мастер бесновался. К концу смены он двигался словно в полузабытьи. Все расплывалось перед глазами, и крики мастера перестали его трогать. Они доносились будто из другого мира. Наконец кончился рабочий день, и Тура, грязного, измученного, буквально вынес за ворота комбината поток рабочих. Кто-то помог ему забраться в автобус — больше Тур ничего не помнил. Вскоре мастер, ухмыляясь, объявил, что переводит «Мака» на менее утомительную работу — на очистку цистерны. Товарищи рассказали ему, что эти огромные цистерны чистят раз в пять лет — и работа адская. Туру и его напарнику выдали по скребку с длинной ручкой, высокие резиновые сапоги и напомнили: ни в коем случае нельзя падать. Там, на дне, — серная кислота. И вот двое «избранных» осторожно идут вперед. Широко расставляя ноги, они неуклюже, как в замедленном фильме, ступают по жиже и осторожно, чтобы не брызгать, гонят ее перед собой скребками. Нажмешь посильнее — едешь назад, а чуть не рассчитаешь — можешь шлепнуться в эту дьявольскую мешанину... Через несколько дней Тура послали в чрево плавильной печи очищать стенки от шлака... Невыносимая жара, воздух, насыщенный металлической пылью, дикий грохот отбойного молотка. Оглохший, ослепший, Тур кричал: «Ненавижу! Ненавижу!» Он не знал, против ког^ направлена его ненависть. Он ненавидел все, что позволяло так издеваться над голодным человеком, все, что заставляло голодного человека идти на эту каторгу. Были дни, когда Туру казалось, что он больше не сможет выдержать... Но надо было жить и хоть как-то кормить семью... Шли дни, недели, месяцы... И никому не могло прийти в голову, что у этого измученного парня хватало сил на другую работу... Как только кончалась смена, Тур садился за свои записи. Он переносился на вечерний берег Фату-Хивы, туда, где родилась его дерзкая гипотеза. Он снова вдыхал запах буйного леса и слушал шорох ветра в пальмах и голос волн, бегущих с востока... Хейердал вспоминал старика полинезийца, который, сидя на корточках перед тлеющими углями прогоревшего костра, вполголоса говорил: «Тики... Он был и бог и вождь. Тики привел моих предков на эти острова... Раньше мы жили далеко за морем...» И как тогда, в Белла-Куле, Тур до глубокой ночи засиживался за столом. Но вот над Трейлом вставало прокопченное утро— и разнорабочий Хейердал снова шел к воротам комбината... В мае 1941 года статья «Зародилась ли полинезийская культура в Америке?», в которой будущий сеньор Кон-Тики изложил свою гипотезу, была закончена. В тот день, когда эта статья вышла в свет, Тура послали на разгрузку мышьяка... Перевел с норвежского JI. ЖДАНОВ В мае этого года на собрании Норвежской академии наук Тур Хейердал сделал доклад, в котором обобщил результаты своих тридцатилетних исследований по истории Полинезии. Мы публикуем отрывок из книги норвежского журналиста А. Якоби «Сеньор Кон-Тики», рассказывающий о том, как и в каких условиях Хейердал начинал свой путь ученого 73 |
