Вокруг света 1968-02, страница 7

в слъеябша жохоз

томобилей, 3 легковых и много другой военной добычи».

— Третий раз звонит атаман Майкопского отдела генерал Данилов, — доложили мне.

Я удивился.

— Разве есть связь с Майкопом?

— Получается, что есть. Данилов просит «кого-нибудь из старших».

Что это могло значить? О чем белый генерал может говорить с нами?

—- У телефона член Реввоенсовета Красной Армии Черноморья Шевцов, — сказал я как можно более сурово. — Зачем вы меня вызывали?

— Хотел бы кое о чем с вами договориться.

— Вы генерал, а я командир Красной Армии. О чем нам договариваться?

— И все же предлагаю встретиться. В переговорах будут участвовать представители рабочих.

— Вот как?! — вырвалось у меня.

Что скрывалось за этим? Может быть, требование рабочих начать переговоры с Красной Армией? Тогда я должен принять в них участие.

— А где будут происходить переговоры? — спросил я.

— В Суходольской.

— А почему не в Майкопе?

— А вы не побоитесь приехать в Майкоп?

— Никаких оснований для боязни у меня нет, — сказал я, сам не ожидая от себя такой отчаянной храбрости. Про себя подумал: «Наша армия придет в Майкоп раньше, чем состоятся переговоры. Я буду там не лишним...»

Встречный отряд белых — двадцать казаков — ждал нас в Суходольской. Атаман отдела отправлял к нам в Апшеронскую в качестве заложников двоих. Вид у заложников был встревоженный — очень им не нравились мои бойцы, их красные ленты

и суровые взгляды. Мы с политработником отряда матросом Подгорецким, сели в блестящий фаэтон, и пара сытых вороных понесла нас в Майкоп.

Вначале мы ехали молча, глядя, как казачья охрана гарцует по обе стороны фаэтона. К такому сопровождению трудно было привыкнуть.

— А вы к нам в полк не приедете? — странно улыбаясь, спросил меня сидевший рядом есаул.

Я пристально посмотрел на него. Мы только что разослали по казачьим станицам воззвания. Одно еще лежало у меня в кармане. А что, если отдать ему?! Я еще раз поглядел на есаула. Была не была!

— Обязательно приеду. Завтра скажете, куда ехать. А пока почитайте вашим однополчанам.

Есаул не удивился. Он быстро спрятал воззвание в карман и оглянулся на конвой: никто не заметил?

В Майкоп въехали в девять часов вечера. Город был полон белых, будто превращен в одну большую казарму. Мимо темных одноэтажных домов текли толпы вооруженных людей; ржали и фыркали лошади, скрипели подводы, цокали копыта. Я незаметно толкнул ногой Подгорецкого, он сидел напротив меня. И не видя в темноте моего лица, он догадался, что я хочу ему сказать: в городе, оказывается, был настоящий военный лагерь.

— Пожалуйста, сюда... В зал заседаний, — подчеркнуто любезно пригласил нас адъютант, как только мы остановились у управления атамана.

Мы понимали, что нас могли арестовать в любую минуту. Адъютант был холеный, в казачьей черкеске с погонами, он шел впереди нас по длинному коридору. И трудно было сказать, надо его опасаться или нет. Опасаться надо было всех или плюнуть на все это и быть отчаянно спокойным.

В зале кто-то стремительно пододвинул нам стулья. За столом, покрытым зеленым сукном, сидели два генерала, несколько полковников и сбоку

5