Вокруг света 1968-03, страница 16

I

m

крановщица-подружка. Только забралась Зойка в железный скворечник-будочку, как заело трос на стреле. А слесаря нет. Унесло куда-то слесаря.

Шоферы галдят. Монтажники тоже нервничают. Им тоже кран подавай.

— Ее «железными руками» еще в куклы надо играть!—ехидно кричит кто-то с крыши корпуса.

Это подковырка. Недавно в стенгазете был напечатан очерк про Зойку, который назывался «Железные руки девчонки».

Выскочила Зойка из кабины и кошкой метнулась вверх — к стреле. А ветерок был тугой. Да еще с галечкой. Вниз^ он не так чувствовался. У Зойки вырвало рубашку из-под брюк, раздуло пузырем. Косынку унесло. Волосы взметнулись факелом.

— Куда ты, чертенок?

— Слазь давай!

— Упадешь, — заволновались внизу.

Тим работал на крыше корпуса обогатительной фабрики. Заливал битумом потолок. Зойка повисла прямо над ним. Он видит ее исхлестанное песком, побледневшее от волнения лицо, видит даже, как плавится подведенная тушью тонкая Зойкина бровь,

— Ну чего ты глазищи-то на меня вылупил? — скривила ему рожицу Зойка. — Блок тут выкрошился. Блок подай!..

Тим бросился в инструменталку, схватил блок, затянулся монтажным ремнем со звенящей цепочкой и решительно зашагал к крану.

Когда он добрался до стрелы, мастер улыбнулся и произнес тихо:

— Верхолаз родился!

Когда вернулась Зойкина сменщица, пробка машин у крана уже рассосалась. Зойка не могла да

же отругать подружку как следует — побежала на участок Аюпа.

...Кран Аюпа Сергазина рассчитан на двадцать тонн, а вал, который надо было поднять, весил двадцать шесть! Как быть? Аюп предложил привязать противовес крана.

— Это же здорово! — просияла Зойка.

— Не мы же поднимали, кран поднимал, — устало рассуждал Аюп.

Зойка принесла редактору заметки, но опять в них были проценты...

Второе утро встречаем мы в кибитке. Буря бушует по-прежнему.

Нет, какая это буря? Ураган...

— Трусы!—в бешенстве шельмует нас Зойка. — Жалкие трусы! Пропадут ребята...

— Ну куда мы сейчас пойдем? — пробует урезонить ее Асхат. — Сами заблудимся, только и всего...

Попандопуло молча курит, зажав папиросу в ладонях, чтобы не раздувал ветер. За целый час мастер не проронил ни слова и этим окончательно, должно быть, вывел Зойку из себя. Она рванулась к двери. Буря подхватила ее и закружила, как берес-тинку.

Мы выскочили следом. Это напомнило мне парашютные прыжки с самолета. Как в момент прыжка, у меня захватило дух и что-то сдвинулось внутри. Под ногами была земля, но' она будто крутилась, ускользая. Так, вероятно, чувствует себя муха, сев на вращающуюся патефонную пластинку.

— Зойка! Вернись!.. — звал изо всей мочи Асхат где-то неподалеку.

Я с трудом сделал несколько шагов. Ветер сгреб меня в охапку и так шарахнул об угол кибитки, что я чуть не взвыл от боли.

— Вернись!.. — сердито кричал Попандопуло.

Нас разметало в разные стороны. Асхат отлетел дальше всех, воткнулся головой в бархан и неуклюже забарахтался в песке.

—■Буря утихла так же внезапно, как и началась. Словно кто придушил ее, свалив на обе лопатки.

Над горизонтом вставало солнце. Оно было ярко-красное и уже пригревало, хотя невидимое пыльное облако, висевшее где-то высоко над пустыней, заретушировало его немного.

Пустыня лежала измученная. Не было слышно ни звука. Ни одна песчинка не шевелилась на сгорбившемся бархане.

Нахохлившись, сидел на камне гриф. Ему тоже, видно, буря здорово намяла бока. Мы прошли почти рядом, но он даже не шелохнулся.

— Наши! — радостно закричал Аюп, первым взбежав на бархан.

Охотники изнемогали под тяжестью кабана. Оба похудели заметно, осунулись, но близость кибитки подбадривала, очевидно прибавляя силы. Бурю, как выяснилось позже, Юра и Тим переждали в камышах.

Зойка, сияя, несла ружья.

— Ребята, а Тимка-то у нас настоящим мужчиной стал! — радостно выпалила она.

Джанатас — Каратау

14