Вокруг света 1968-03, страница 19

Вяткин не случайно пришел на этот холм. Долгие месяцы в поисках следов обсерватории он исследовал окрестности Самарканда, изучал архивы, расспрашивал стариков — хранителей преданий. И когда, казалось, поиски уже зашли в тупик, он решил исследовать архивы Земельной управы.

После окончания рабочего дня, когда изнуренные жарой и пылью чиновники покидали Земельную управу, археолог забирался в •архив и методично просматривал документы многолетней давности. Документы пахли птичьим пометом и едкой самаркандской пылью. Вечерами на свет керосиновой лампы залетали летучие мыши и чиркали крыльями об облезлые стены...

Через несколько месяцев работы Вяткин отыскал документ XVII века. В нем говорилось о продаже участка под названием «Тал-и-расад» — «Холм обсерватории». Находился он на холме, известном теперь под названием Кухак, по соседству с мазаром Сорока девственниц.

...У подножья холма Вяткина поджидали дехкане. Они уже час стояли под полуденным солнцем и следили за странным русским. Вяткин сказал, что ему нужны землекопы — он хорошо заплатит, и сам губернатор дал ему разрешение производить раскопки.

— Здесь нельзя копать, — ответил старый узбек, — святое место. Здесь был мазар...

— Но ведь мазар не мог занимать весь холм.

— Не знаем, не знаем...

— Я не буду трогать мазара. Но здесь была обсерватория, и я буду искать ее, хотя это, — Вяткин протянул старику мраморный обломок, — может быть, все, что осталось от Звезды Улугбека...

...Звезда Улугбека — так Али-Кушчи, преклоняясь перед учителем, называл про себя самую красивую и нежную звезду в небе Самарканда — висела над огромным круглым зданием. Черные деревья вокруг него шуршали и позванивали под ветром, как чешуйки кольчуги.

Сторож выглянул испуганно из темного проема двери, узнал Али-Кушчи и помог ему сойти с коня.

— Страшны сны мои, — сказал сторож. — Сейчас прибегал Юсуф из кишлака.

— Все правда, — ответил Али-Кушчи. — Повелителя нет...

На сером, пропыленном лице глаза его казались застывшими ледяными озерами.

— Где звездочеты? — спросил он.

— Кто прячется в домах за арыком, кто убежал еще ночью.

Али-Кушчи взбежал по широкой лестнице. Со стен глядели знакомые картины небес и созвездий. Еще недавно Али-Кушчи долгими часами вместе с Улугбеком размышлял, как лучше украсить дом науки. Подковки сапог выстукивали неровную дробь по мраморным плитам. Сквозняк вытянул из кельи листок рисовой бумаги с вязью цифр и бросил под ноги Али-Кушчи. Тот не остановился. Он спешил наверх, в комнату Улугбека.

...Через полчаса Али-Кушчи спустился вниз. Сторож тащил за ним туго набитый бумагами мешок.

— Дай лепешек на дорогу, — сказал звездочет, приторачивая мешок к седлу. — Я не успел взять из дому.

И стук копыт растаял в пустынном воздухе.

...Больше никто уже не подходил к зданию, не поднимался на его плоскую крышу, чтобы следить за бегом светил в черном небе. Покрывались серой пылью хитроумные приборы, и пустынны были внутренние помещения, расписанные картинами и схемами, изображавшими планеты, звезды и земной шар, разделенный на климатические пояса, — люди и близко не смели подходить к этому холму, о котором ходило столько страшных слухов...

Шейхи добились своего... Но они не знали, что в это время Али-Кушчи готовит в Константинополе издание последней книги своего учителя — «Новые астрономические таблицы».

Вскоре эта книга вышла. Ее сразу же перепечатали в Дамаске и Каире. В XVII веке ее трижды издавали в Лондоне, печатали в Париже, Флоренции, Женеве... Точность таблиц была столь поразительна, что многие ученые даже сомневались в их подлинности, — казалось невероятным, что в XV веке, до изобретения телескопа, возможно было такое...

звездной системы отдельный, установив их на единый фундамент.