Вокруг света 1968-04, страница 36

ные уши... И все же это человек, которому, похоже, очень неудобно в оленьем скальпе и шкуре.

Рогатый оборотень не одинок: здесь же, в гротах и пещерах близ Арьежа на юге Франции, прячутся и другие его диковинные собратья: человек-бизон, человек-лошадь. И если изображения обычных животных сохранили следы острых копий и топоров, то на оборотнях — ни царапины.

Но что общего между этими

изображениями и танцем? Где ключ к зашифрованному смыслу изображения? Как понять мысль людей, которые отделены от нас сорока тысячами лет?

Оказывается, не так-то уж трудно. ^

...И по сей день бушмены пустыни Калахари и австралийские аборигены накануне крупной охоты собираются в уединенном месте. Колдун острием копья рисует на песке или же красками на скале изображения животных. И ко

гда первый луч солнца коснется изображения, десятки копий опускаются на тело «зверя». Удар, удар и еще удар!

Охотники движутся вокруг рисунка по кругу — шаг вперед, прыжок, поворот и снова удар копья. А среди охотников пляшет колдун в шкуре животного, задавая своими прыжками ритм ударам копья...

Этнографы относят этот обряд к имитативной охотничьей магии.

Мияко-Одори

■ ■■Как бы нехотя, плавно и медленно яркими крыльями колышутся распущенные веера. Единый взмах двадцати рук, и разноцветная волна тихо прокатывается по сцене — чуть живая, готовая застыть. Флейта робко поет о том, что весна близка.

И вот она приходит. Весна. В эту пору в древней японской столице Киото покрывается нежной пеной цветов вишня — сакура, а пушистые сережки, оброненные ивами, кружатся в оживающей речной воде. И вот та же пора на сцене: танцовщицы в шелковых кимоно убыстряют свои движения, с ветками цветов в руках они — как ожившие сады. И вдруг будто ветер налетел: снова белое, розовое, светло-зеленое сплетается в мозаику. Танец весны словно соткан из намеков. Они будят фантазию зрителя, предоставляя его воображению дописать картину весеннего цветения земли.

Ритм, рисунок японского танца отражает смену состояний природы: ведь с ее дыханием, с дыханием земли, на которой живет человек, воедино слиты ритм его жизни и его настроение.

И, сменяя друг друга подобно временам года, проходят по сцене картины жизни в фигурах Мияко-Одори — японского фестиваля танцев в древней столице — Киото.

Феста-да-торро

...Кто наряжается удалым бандейрантом — завоевателем новых земель, кто помещиком — фазендейро, кто добрым Сан-Антонио с длинной редкой бородой. А другому и переодеваться не надо, не надо и приклеивать бороды — он сам крестьянин и танцует такого же бедолагу, известного всем в Бразилии Жоана-бедняка.

Музыканты затянули «абесе» — своеобразные частушки, где каждый следующий куплет начинается с очередной буквы алфавита. «Абесе про Жоана, который купил бычка».

...Задумал Жоан бычка купить. С быком можно и лесной участок расчистить, и поле вспахать, и урожай вывезти. А без быка какая уж там жизнь. Скопил Жоан деньжонок, пошел в город на ярмарку. «Смотри, — говорила жена, — не пропей деньги, выбери быка получше да возвращайся поскорее».