Вокруг света 1968-05, страница 31

Достав из рюкзака портативный радиопередатчик, Джек связался со своей базой. Пускай запеленгуют. Пока придут, его здесь не будет.

«Катер!» — просигналил он кодом.

«Ждите!» — последовал ответ.

«Я не могу ждать!»

«Свяжитесь через час», — ответил дежурный радист,

Норимото не ожидал такого ответа. Время — каждая минута! — работало против него.

Джек стоял на одной ноге — так меньше болело колено. Прижавшись грудью к камню, он смотрел в бинокль. В дрожащих окулярах он видел переваливающую через гребень тропу, по которой прошел.

Она была пустынна.

«Чего же это я растерялся? — одернул себя Тараданкин. — Будь на моем месте Новиков, он бы сразу решил, что надо делать. Как он говорит: «Чтобы отыскать ошибку в преследовании, надо вспомнить, на каком участке преследования ты мог быть менее внимателен». Так где? На берегу — нет. Когда обнаружил следы, ведшие из ручья? Нет. Я же пришел к избушке. В самоубийство нарушителя я не верю... Но ведь именно у избушки, выходя на поляну, я и был менее всего внимателен!»

Выйдя из развалюхи, Тараданкин вернулся на опушку. Склонился над следами и увидел, что следы, ведущие в избушку, были гораздо меньше тех, что он видел на берегу. Впопыхах, будучи уверен, что нарушитель в избушке, Александр проглядел и подошедшие к этим следам отпечатки больших сапог. Большие следы шли из зарослей и, встретившись со следами поменьше, исчезали...

«Да ведь я еще на берегу подметил — прихрамывал тот, кто выходил из воды у камня! Один шаг длиннее, другой короче! Хромого и высокого как раз и нет в развалюхе! — восторжествовал Александр. — Похоже, он был внесен туда напарником. Да его и шлепнул, чтобы сбить со следа...»

Тогда Тараданкин бегом вернулся в избушку. Он был уверен, что, уходя, нарушитель и убийца должен оставить хоть какую-нибудь примету. Александр подошел к окну. Осмотрев подоконник, Тараданкин увидел вмятину, которую могла оставить веревка. На внешней стороне колоды остался такой же след.

Александр выбежал из избушки и стал искать мало-мальски пригодный ход в распадок. Далеко уходить не хотелось, и, рискуя сорваться, Тараданкин начал спускаться по круче, цепляясь за камни и кусты, выросшие в расселинах. На дне распадка он невольно глянул вверх и подумал, что никогда не поверил бы, что можно благополучно спуститься в этом месте.

Под обрывом на влажной земле он без труда нашел следы больших резиновых сапог. И опять он заметил, что шаг правой был короче: нарушитель хромал гораздо сильнее, чем там, на берегу. А на противоположной стороне распадка Александр, идя по следам, наткнулся на пенек свежесрезанного деревца.

«Костыль уже понадобился... Хромого я догоню быстро... А вот засаду он мне может устроить, если заметит, что я один», — подумал Тараданкин.

Поднявшись из распадка, Александр, как и предполагал, вышел на тропу, ведущую к кальдере Го-ловнина. Вмятины от «костыля» виделись довольно

четко, и Тараданкин побежал. Свернуть с тропы на подъеме к кальдере было невозможно и человеку со здоровыми ногами. Слишком крут и каменист покрытый мхом и вьющимися растениями склон.

Александр остановился у самого выхода тропы на гребень, окружающий кальдеру.

«Э-э... Тут треба разжуваты», — как говорит старшина заставы. Выскочить в кальдеру — все равно что объявиться на цирковой арене, — подумал Тараданкин. — Потом не спрячешься — вся кальдера отлично просматривается с гребня».

И еще Александр прикинул, что на южной стороне нарушителю делать нечего. Он может думать лишь об одном — бегстве. Значит, он выберет склон, обращенный к Хоккайдо — северо-западный, если он ждет, что его снимут с острова. Ему нужно следить и за кальдерой — там по его следу должны появиться пограничники. И еще — за проливом. Сверху он увидит катер раньше. Успеет,спуститься. На берегу ждать он не будет. Там — наряды.

Так и так получалось: нарушитель скрывается на гребне кальдеры.

Тогда Тараданкин свернул с тропы, немного не доходя до гребня. Склон здесь был хотя и крут, но не каменист, и деревья росли высокие: клены, ясени, ильмы, с редким подлеском. В нем удобно маскироваться, а скалистый гребень кальдеры просматривался очень хорошо. Александр перебирался от дерева к дереву не спеша и очень осторожно. Теперь его мог выдать малейший шум.

Он прошел примерно половину пути до ущелья, по которому текла речка, пропилившая стену кальдеры. Вдруг среди камней что-то шевельнулось. Но далеко. Александр поднялся к самым скалам, скинул сапоги, чтоб не так греметь камнями, и пополз меж острых глыб к лобастому камню. Каждую минуту его мог увидеть враг, каждую минуту...

Вот Тараданкин уже около камня. Он неслышно обогнул его и замер: на земле сидел человек и исступленно бил рацию о камни. Это было так неожиданно, что Саша оторопел, но в следующее мгновение, подняв глаза от обломков рации, увидел черное дуло пистолета.

Саша пригнулся — пуля просвистела над его головой. Прикладом карабина, снизу вверх, Александр подбил руку врага, пистолет упал на землю. Саша сделал шаг вперед, ударил противника прикладом по голове...

Увидев за поясом противника веревку, Тараданкин связал ему на всякий случай руки. Присев на камень, достал папиросу, но пальцы противно дрожали от усталости, и прикурить не удалось.

«Ладно... Потом... — решил Александр. — Взял без выстрела — чисто, как скажет капитан Репкин. Надо разжечь костер, чтобы знали, где я...»