Вокруг света 1968-07, страница 71

Шагалова ждали долго. Он появился в кабинете только минут через двадцать и бросил на диван ворох одежды. Денисову достались куртка из водоотталкивающей материи, когда-то белая или кремовая, с красным шерстяным воротником и такими же манжетами, серые джинсы с ржавыми наклепками и кеды, а Шагалов надел серый, изрядно потертый костюм и летние туфли с пряжками.

— Я попросил Ранжина, чтобы он одолжил нам сегодня свой «газик» вместе со всем его снаряжением, благо сегодня настоящие землемеры сидят на профсоюзной конференции. — В новом одеянии Шагалов выглядел старше, но так же щеголевато.

Смысл сказанного Шагаловым дошел до Денисова не сразу.

Покончив с переодеванием, Шагалов вытянулся в кресле и закурил. Денисов обратил внимание на то, что, затянувшись, Шагалов не относит сигарету в сторону, а лишь чуть приподымает ее над верхней губой, не отрывая большого пальца от подбородка, и на лице его, насмешливом и живом, проявляются признаки тщательно скрываемой тревоги и озабоченности.

— Значит, вы — Денисов...

— Денисов Виктор Михайлович, товарищ капитан. — Денисов хотел встать.

— Сиди-сиди, Виктор Михайлович. Двадцать шесть лет?

— Двадцать семь.

— Двадцать семь лет, служил на флоте, вернулся на завод...

Денисов искоса взглянул на свой синий якорек на кисти.

— Потом решил пойти работать в милицию. Попал на учебные сборы. Ученик девятого или десятого класса школы рабочей молодежи?

— Десятого.

— А на заводе вы кем работали? — спросил Михаил Иосифович. Он сидел в кресле, положив ногу на ногу, откинувшись всей спиной назад с каким-то особым стариковским чувством уюта. И был совершенно спокоен.

— Электриком, по шестому разряду. И на флоте тоже. Я на подводной лодке служил, на Севере.

— Вам о приметах Новожилова на сборах рассказывали? — и тут все трое впервые взглянули на Денисова с интересом.

Значит, он в группе, которая будет брать Новожилова! Это уже не занятия, это то самое, настоящее!

За окнами и стенами кабинета была жизнь, здесь — ожидание.

— Скоро он, товарищ майор? — спросил Губенко у Михаила Иосифовича.

— Будем ждать звонка...

Значит, старик старше Шагалова по званию, но руководить операцией, по всему чувствовалось, назначили Шагалова. При этой мысли Денисова особенно порадовало и то, что Шагалов держался с ним и с Губенко, как с равными, а к старику обращался почтительно, как младший.

Позвонили Hef скоро. За это время Шагалов успел вычертить на листе бумаги план местности. В центре листа он нарисовал квадрат, который должен был обозначать дом, а справа волнистой линией определил границу леса.

— Расстояние от дома до леса по прямой сто метров.

Денисов перевел для себя — двенадцать-трина-дцать секунд, — но вслух ничего не сказал.

Левую часть листа Шагалов заполнил короткими черточками и написал «Луг». Затем между домом и лесом он изобразил машину и человечка с большой головой, длинными руками и короткими ножками, под которым размашисто вывел: «Денисов». Еще через минуту на лугу появились что-то отдаленно напоминающее теодолит, большой квадрат с подписью «Фундамент школы» и неподалеку три человеческие фигурки.

— Нолик, точка, огуречик, вот и вышел человечек, — удовлетворенно сказал Шагалов.

Телефон здесь был с каким-то странным глухим звонком, похожим на .жужжание осы.

— Шагалов слушает...

Когда Шагалов положил трубку, телефон отозвался неожиданным мелодичным позваниванием.

— Ваше желание, лейтенант Губенко, руководством уголовного розыска удовлетворено, — сказал капитан. — Едем!

— Новожилов — подонок, — сказал Михаил Иосифович, — абсолютное дерьмо.

— Ну и что? — спросил Губенко.

— Определить правильно явление, товарищ лейтенант, — ответил Шагалов, — значит, уже наполовину приблизиться к решению задачи. Потом ты тоже это поймешь. А теперь слушайте... С этой минуты мы с вами топографы. Полдня честно «вкалываем» на глазах у всех перед домом, потом усталые входим в дом и берем Новожилова...

Во дворе райотдела стоял потрепанный зеленый «газик», затянутый брезентом, возле которого суетился длинный, как жердь, худой старший лейтенант, дежурный. На скамейке, под окном, сидел с хмурым видом шофер «газика», Шагалов ему сочувственно мигнул на свой манер — не улыбнувшись, на секунду зажмурил один глаз.

— Все есть, я проверял, — сразу зачастил дежурный, — бензина достаточно, все инструменты на месте...

— Пора, — сказал Шагалов, садясь за руль рядом с Горбуновым.

Дежурному очень хотелось сказать им на дорогу что-то ободряюще-веселое, но он никак не мог найти нужных слов, и, пока он подыскивал их, Шагалов, махнув рукой, плавно тронул машину с места.

Денисов и Губенко устроились в кузове. Между ними на полу стояли тяжелый деревянный ящик и ведро с картошкой. Под сиденьями громыхали лопаты, а наружу из-под задней брезентовой шторки кузова на полметра высовывалась длинная деревянная линейка с делениями.

— Теодолит, — ткнул Губенко ногой в ящик, — прибор такой для работ на местности.

— Знаю, — отозвался Денисов. Ему показалось, что лейтенант держится немного высокомерно.

По дороге капитан Шагалов и Михаил Иосифович разговаривали между собой, но Денисов не мог понять о чем.

— Архив Бататы насчитывает тридцать пять документов, значительная часть которых в хорошем состоянии. Представляете, какая ценность! Договоры об аренде, наследственные документы...

Капитан понимающе кивнул.

— Мне как-то попался на глаза «Кумранский комментарий» в Ташкенте, — разговаривая со стариком, Шагалов на время оставлял иронию, и в голосе его

69