Вокруг света 1968-10, страница 13

есть и еще одно обстоятельство, о котором стоит упомянуть.

— Когда был получен первый снимок галактики NGC-2276, — вспоминает Ромела Шахбазян, — то Виктор Амазаспович Амбарцумян сразу сказал: «Интересная галактика! К ней надо присмотреться». У него, знаете ли, редкая интуиция... Вот почему мы так пристально следили за этой галактикой. И не зря, как видите. Возможно, что она отличается от всех прочих именно частотой вспышек сверхновых...

...Но хватит о сверхновых. Еще не пожелтели страницы книг, где говорилось о них как о самом грандиозном и. бурном явлении вселенной. Еще вчера «космические взрывы» виделись случайной и экзотической деталью мироздания. Но то было вчера, точнее лет пять назад.

бурная вселенная

В 1947 году В. А. Амбарцумян сделал открытие, вызвавшее долгие споры. В то время считалось, что звезды сформировались давным-давно, и сформировались путем сгущения облаков космического газа. Правда, этого процесса никто не наблюдал, но земной опыт подсказывал очень наглядную аналогию: капельки воды, которые конденсируются из тумана.

Звездные ассоциации, открытые в нашей Галактике В. А. Амбарцумяном, столь же не соответствовали этой картине, как не гармонировал бы с репинскими бурлаками теплоход на подводных крыльях. Звездная ассоциация — это компактная группа однотипных звезд, с большими скоростями идущих вразлет, точно осколки взорвавшейся бомбы. Взрыв только что произошел, осколки не успели умчаться, но еще мгновение — и они будут далеко друг от друга. Получалось так, что звезды в ассоциациях возникли совсем недавно и благодаря взрыву.

Какому взрыву?! Взрыву чего? Никакая сверхновая такого эффекта дать не могла. А других «космических взрывов» во вселенной не отмечалось.

Очень все это было странно, но еще поразительней казалась тогда же выдвинутая В. А. Амбарцумяном гипотеза. Вот ее вольный пересказ: «В развитии вселенной огромную роль играют взрывные процессы невиданных энергий и масштабов, которых нам пока не удается наблюдать. Они вызваны переходом в новое состояние плотного или сверхплотного дозвездно-го вещества».

— Вам не кажется, что для обоснования такой гипотезы у вас маловато фактов? — спросил в те годы Виктора Амазасповича один крупный астроном.

— Когда фактов много, то и доказывать нечего,— ответил Амбарцумян.

Шло время. Ассоциации обнаруживались и в других галактиках. Среди них были более яркие, «населенные», крупные, так что их пришлось назвать уже сверхассоциациями (ими-то и занималась Ромела Шахбазян, когда набрела на уникальные вспышки сверхновых). Но сам Амбарцумян...

Виктор Амазаспович тогда удивил нас, — вспоминает заместитель директора обсерватории Л. В. Мирзоян. — Сам он перестал заниматься ассоциациями, хотя там было еще много непонятного, и переключился на исследование ядер галактик...

Помолчав, Мирзоян добавил:

— Говорят, что у Виктора Амазасповича необыкновенная интуиция. Выдам один секрет: он, например, часами может изучать на снимке детали какой-нибудь галактики, где, казалось бы, нескольких минут достаточно, чтобы увидеть все, что в них скрыто. А ему двух-трех часов мало. Вот еще откуда берется у ученого интуиция...

(«Интуиция? — сказал, между прочим, сам Амбарцумян, когда в разговоре с ним я затронул эту тему.— Думаете, прозрение? Нет, нет. Предвидение основывается на умении анализировать факты. Надо учиться выбирать тот вариант, который имеет пусть не очень большой, но все же перевес над всеми другими».)

...Ядра галактик действительно преподнесли ученым сюрприз. Да еще какой! Считалось, что это всего-навсего плотное сгущение мирно и тихо блистающих звезд. И вдруг лет пять назад выяснилось, что ничего подобного! Все в новых и новых галактиках стало открываться, что их ядра — это клокочущий, яростный взрыв материи, неиссякаемо длящийся невесть сколько времени! Даже спокойное ядро нашей Галактики (есть гораздо более бурные) выплескивает за год массу газа больше солнечной! И все это совершается в объеме, крохотном по масштабам даже видимой части вселенной.

Вот это уже решительно меняло картину мира.

Взрывающиеся ядра галактик! Ядра, выбрасывающие в пространству невероятное количество вещества и энергии! Однако не успело улечься волнение, вызванное этим открытием, как обнаружились квазары. Это уже и вовсе выглядело фантастикой. На снимках квазары походили на звезды, но эти «звезды» излучали в десятки и сотни раз больше энергии, чем самые крупные галактики. Они светили, как триллионы солнц. Они не хотели вписываться ни в какие теории. Это было ни с чем не сообразное явление.

И потому возникло предположение, что квазары... обманывают астрономов.

на окраинах видимого мира

Марат Арсенович Аракелян в объяснениях пред почитает язык формул.

— С квазарами все непросто, — говорит он, а ру ка привычно чертит на бумаге новый график. — Есть два варианта. Согласно первому квазары есть квазары со всеми теми беспокойствами, которые они доставляют теоретикам. По второму варианту все обстоит гораздо спокойней. Дело тут вот в чем...

Вот в чем тут дело. Чем больше скорость источника света, тем сильней сдвигаются линии в его спектре излучения. Если допустить, что корабль летит с околосветовой скоростью, а на его корме горит зеленый фонарик, то мы увидим этот огонек уже не зеленым, а красным.

Астроном Хаббл в конце двадцатых годов установил, что галактикам присуще вот такое «красное смещение». Галактики разбегаются, и разбегаются закономерно: чем дальше галактика, тем сильней ее «красное смещение».

Эта закономерность позволяет решать и обратную задачу: определять по «красному смещению» расстояние до объекта. Так был сформулирован закон Хаб-бла (чем выше «красное смещение» галактики, тем дальше она расположена). Но с квазарами получилось что-то невообразимое: «красное смещение» расположило многие из них гораздо дальше самых далеких галактик. Это-то и заставило допустить, что квазары намного ярче, мощнее любой галактики с ее мириадами солнц.

Такой вывод поражал воображение... и не укладывался в прокрустово ложе привычных представлений.

Но быть может, квазары в отличие от галактик не подчиняются закону Хаббла? Быть может, их

и